— Может, ты и права, но кое-что не сходится, — повторил аналитик, играя с бокалом.

— Опять ты за свое, Ари! Просто эта баба тебе приглянулась, вот что не сходится, черт побери!

Лола встала и ушла на кухню, сказав, что надо приготовить ужин. На самом деле ей хотелось побыть одной, без него.

Допивая виски, Маккензи почувствовал, как в кармане вибрирует мобильный. Увидев имя на дисплее, он подумал, что это сон. Мона Сафран. Совпадение было более чем странным.

— Ари?

— Да.

Пауза.

— Я… Мне надо встретиться с вами как можно скорее.

— Отлично, мне тоже, — сухо бросил он.

В ту же секунду в комнату вошла Лола. Она смерила взглядом Ари и по его лицу и голосу догадалась, с кем он говорит. Откинувшись на спинку кресла, она уставилась ему прямо в глаза.

— Вы можете приехать сегодня вечером? — спросила Мона Сафран.

— Куда? К вам в Воселль?

— Нет. Это ненадежное место. У меня есть дом неподалеку отсюда, в Онкуре. Я буду ждать вас там.

— Вы шутите?

— Ничуть. Мне нужно увидеться с вами как можно скорее. Васильковая тропа. Там только один дом, в самом конце.

И, ничего не добавив, она отсоединилась.

Пораженный Ари уставился на телефон.

— Надеюсь, ты туда не поедешь? — взорвалась Лола, слышавшая весь разговор.

Ари не ответил. Он пытался осмыслить происходящее. Этот звонок был более чем неожиданным, и он не знал, что ему предпринять. Ари не нравилась мысль, что сегодня эта женщина правит бал. Он бы предпочел, чтобы инициатива исходила от него и он сам бы выбрал время и место. Маккензи не мог избавиться от ощущения, что с первого же дня он был лишь пешкой в чужой игре, и это его страшно раздражало.

— Ари, — снова заговорила Лола, нервничая все сильнее, — скажи, что ты туда не поедешь!

— У меня нет выбора.

— Совсем сдурел? Хочешь, чтобы тебя прикончили?

Ари положил телефон на низкий столик и обхватил голову руками. Он прекрасно понимал, что имеет в виду Лола. Мольба Моны Сафран о помощи сильно смахивала на ловушку. Тем не менее… Он должен знать. Он боялся что-то упустить, боялся не услышать то, что могла рассказать ему эта женщина, раз уж она надумала заговорить.

В конце концов он решительно направился в прихожую. Лола схватила его за руку и взглянула ему прямо в глаза.

— Нет, Ари. Ты туда не поедешь. Сожалею, но на этот раз с меня хватит! Пошлем к ней полицию, и довольно! Ты просто смешон, когда пытаешься делать все в одиночку.

— Будет, Лола, все в порядке. Я в состоянии сам о себе позаботиться.

— Нет, погоди!

Ари осторожно высвободил руку, дошел до прихожей и надел плащ.

— Лола, спасибо, что ты за меня беспокоишься, но позволь мне делать мою работу, идет?

Она не сводила с него глаз. Ну почему он такой упрямый? Но она знала: раз он что-то решил, его не удержишь. И это ее ужасало.

Ари закрепил кобуру на поясе и медленно приблизился к ней.

— Не тревожься из-за меня, детка, — сказал он, кладя руку ей на плечо.

Он наклонился, чтобы ее поцеловать. Потрясенная Лола не отстранилась. Ари приник губами к ее губам, прижал девушку к себе, потом отодвинулся и погладил по щеке.

У Лолы перехватило дыхание. Она молча смотрела, как он выходит из квартиры.

В тот вечер весь север страны устлал толстый и плотный снежный покров. От Парижа до Онкура не меньше двух часов езды, и «MG-B» Ари, преодолев длинный извилистый путь по холмистой местности, въехала в городок в самом центре Камбрези около 22 часов. Он надеялся, что на этот раз двигатель выдержит. Автомеханик поклялся ему, что машина теперь как новенькая и пробежит еще тысячи километров.

Необычно широкие для такого городишки улицы были погружены во тьму и завалены снегом. Все более тесный ряд домов со строгими фасадами кое-где прерывали сельскохозяйственные постройки. В центре Онкура над крышами возвышалась удивительная угловатая церковь, возведенная, как и остальные здания, из красного кирпича и белого камня. Слева от церкви к мэрии примыкал дом с витриной, где вперемежку были выставлены старинные книги и деревянные инструменты. На фронтоне красовалась табличка: «Дом Виллара из Онкура». Подальше стоял памятник, воздвигнутый в честь этого деятеля XIII века, прославившего коммуну. Даже школа носила его имя.

На въезде в городок Ари сбавил скорость, но никак не мог найти улицу, которую назвала ему Мона Сафран. Вернувшись на церковную площадь, он увидел на тротуаре парочку. Двое в плащах шли, втянув в плечи голову и засунув руки в карманы. Он остановился рядом с ними. Похоже, появление старой машины с парижскими номерами, да еще в столь поздний час, сильно их удивило.

— Извините, — сказал Ари, выглядывая в окно, — я ищу Васильковую тропу…

— А-а-а… Это на выезде из города. Поезжайте по дороге на Воселль, а через сотню метров после Онкура сверните налево.