— А Пришельцы? — спросил ее Халид; ему было тогда шесть.— Они тоже предстанут перед Аллахом?

— Пришельцы не люди. Они джинны.

— Их создал Аллах?

— Аллах создал все на Небесах и на Земле. Нас он создал из гончарной глины, а Пришельцев из бездымного огня.

— Но Пришельцы принесли нам зло. Зачем Аллах делает такие злые вещи, если Он милосердный бог?

— Пришельцы…— начала Аисса, испытывая известное смущение от сознания того, что и более умные головы пасуют перед этим вопросом.— Пришельцы творят зло, да. Но сами они не злые. Они просто орудия в руках Аллаха.

— Кто прислал их сюда делать нам зло? — продолжал допытываться Халид.— Что это за бог, которые насылает зло на Своих собственных людей, Аисса?

Ей было нелегко поддерживать такой разговор, но терпения с мальчиком хватало.

— Пути Аллаха неисповедимы и недоступны нашему пониманию, Халид. Он Бог, а мы перед ним ничто. Если он решил, что на нас нужно наслать Пришельцев, значит, и в самом деле нужно, и мы не должны докапываться, зачем и почему.

А также болезни, подумала она, и голод, и смерть, и английских парней, которые посреди улицы убили твоего дядю Халида, и даже того английского мальчика, который засунул тебя в живот твоей матери, а потом сбежал. Аллах посчитал, что все это необходимо наслать в мир тоже. Но потом она напомнила себе, что если бы Ричи Бек не прокрался тайно в их дом, чтобы переспать с Джасминой, этот чудесный ребенок не стоял бы сейчас перед ней. Выходит, и зло может иногда породить что-то хорошее. Кто мы такие, чтобы требовать объяснений у Аллаха? Может быть, даже Пришельцы, в конечном счете, были посланы сюда для нашего же блага.

Может быть.

Об отце Халида все это время не было известно ничего. Поговаривали, будто он вступил в армию, воюющую с Пришельцами, но Аисса ни разу не слышала о существовании в мире такой армии.

Потом, незадолго до седьмого дня рождения Халида, вернувшись в середине дня со своих четверговых занятий Кораном со старым Искандером Мустафой Али, он застал дома сидящего с бабушкой неизвестного белого человека, с массой неопрятных светлых вьющихся волос и худым, треугольным, почти лишенным плоти лицом. Холодные, острые, голубовато-зеленые глаза смотрели с этого лица, словно в прорези маски. Кожа у него была такая белая — почти как мел,— что Халид недоуменно задался вопросом, есть ли вообще в его теле кровь. Этот странный человек сидел в бабушкином кресле, а бабушка выглядела такой, какой Халид никогда ее не видел,— очень раздраженной, с бисеринками пота на лбу и плотно поджатыми губами.

Белый человек откинулся в кресле, скрестив ноги, длиннее которых Халиду тоже не приходилось видеть.

— Ты знаешь, кто я такой, парень?

— Откуда ему знать? — вмешалась бабушка.

Белый человек перевел взгляд на Аиссу.

— Я сам с ним поговорю, если не возражаешь,— а потом он снова обратился к Халиду: — Подойди-ка сюда, парень. Встань передо мной. Хорош, нечего сказать. Как тебя зовут?

— Халид.

— Халид. Кто дал тебе это имя?

— Мама. Она умерла. Так звали моего дядю. Он тоже умер.

— Чертовски много людей умерло, это точно. Ну, Халид, а меня зовут Ричи.

— Ричи,— повторил Халид очень тихо, потому что до него уже начал доходить смысл этого разговора.

— Ричи, да. Ты когда-нибудь слышал о человеке, которого зовут Ричи? Ричи Бек.

— Это мой… отец,— теперь уже совсем еле слышно.

— Правильно! Гран-при тебе за это, парень! Ты не только красивый, но и умный. Ха, а чего еще можно ожидать? Ну, я и есть твой давным-давно потерянный отец! Подойти сюда и награди своего давным-давно потерянного отца поцелуем.

Халид неуверенно взглянул на бабушку. Ее побледневшее лицо все еще блестело от пота. Вид у нее был совсем больной. И все же она кивнула, еле заметно.

Он сделал полшага вперед, и мужчина, который был его отцом, с силой обхватил его за талию и притянул к себе. Никаких поцелуев на самом деле не было, он просто прижался щекой к лицу Халида. Его щека оказалась такой твердой, что мальчику стало больно.

— Ну вот, парень. Я вернулся, понимаешь? Меня не было целых семь чертовски долгих лет, но теперь я вернулся. И собираюсь жить с тобой и быть тебе отцом. Можешь называть меня «па» и на ты.

Халид недоуменно заморгал глазами.

— Давай-ка, попробуй. Скажи: «Я очень рад, что ты вернулся, па».

— Па,— смущенно повторил Халид.

— И остальное тоже, будь любезен.

— Я очень рад…— он запнулся.

— … что ты вернулся…

— … что ты вернулся…

— …па.

Халид заколебался.

— …па.

— Вот хороший мальчик! Со временем дело пойдет легче. Скажи-ка, ты когда-нибудь думал обо мне, а?

Халид снова посмотрел на Аиссу, и снова она исподтишка кивнула.

— Иногда,— хрипло ответил он.

— Иногда? Только и всего?

— Ну, сейчас мало кто имеет отца. Но иногда я встречал того, у кого он есть, и тогда думал о… тебе. Думал — интересно, где он сейчас? Аисса сказала, что ты сражаешься с Пришельцами. Это правда, па? Ты воевал с ними? Убил кого-нибудь из них?

— Не задавай глупых вопросов. Скажи мне вот что. Какая у тебя фамилия, Хан или Бек?

— Бек. Халид Халим Бек.

— Называй меня «сэр», если не говоришь «па». Скажи: Халид Халим Бек, сэр.