— Тебя что-то беспокоит, дружище? — участливо заметил он после паузы.— Скажи: что?

— Мне легче ответить на вопрос: что меня радует? — буркнул Мтомба между глотками.

— И что же это? — Соломон говорил подчеркнуто спокойно, хотя уже понял, что предстоит объяснение, и объяснение не из легких. Тем не менее, он был доволен. Все последние дни Мтомба ходил мрачнее тучи, практически отбившись от их компании однокашников. Аксель понимал, что дело не в его загруженности — хотя и работы хватало,— просто старый добрый Оварунга не желает перекладывать заботы на друзей. Он понимал, что рано или поздно настанет момент, когда количество забот превысит критическую точку, и тогда все прояснится, а до тех пор не стоит и стараться — чернокожий упрямец не будет откровенничать. Чего-чего, а уж упрямства его другу не занимать. Похоже, момент истины настал.

— Мы до сих пор живы,— мрачно изрек он, без малейшего оттенка только что продекларированной радости.

— Мне всегда нравилась эта мысль,— кивнул Аксель. Мтомба дернулся, как от удара, но Алекс жестом остановил его.

— Успокойся. Подумай лучше о том, что мы с Солом не слепы, не глухи и не под наркозом. Думаешь, не видим, что после возвращения из клиники ты ходишь мрачнее тучи?

Мтомба покосился на Блэкфилда, потом на Сола и промолчал. Да и что он мог сказать? Все верно. Оба ничуть не поглупели, чего, похоже, не скажешь о нем самом. И что это ему взбрело в голову — решать проблемы в одиночку!

— Давай-ка, дружище, выкладывай, что стряслось,— мягко «подтолкнул» друга Алекс.

— Я только что от Токадо,— нехотя процедил африканец.— Когда я пришел на работу, мне доложили, что директор МЕБЛИПа вызывает меня к себе для доклада…— Сказав это, Мтомба испытующе посмотрел на друзей. Блэкфилд удивленно вскинул бровь, Аксель оставался невозмутим — похоже, его друг просчитал и этот шаг противника. Оварунга недовольно поморщился — старею, глупею…

— Надеюсь, он извинился? — поинтересовался Аксель после паузы. Ну да, как же… Ждите… Мтомба хмыкнул и не проронил ни слова. Ну что ж, вполне красноречиво.— По крайней мере, объяснился? — высказал Сол следующее предположение. Мтомба хмуро уставился на друга — все-таки он неисправимый оптимист.

— Токадо орал и брызгал слюной, чего за ним прежде не наблюдалось.— Алекс изумленно присвистнул. Аксель ограничился скупым кивком.— Он прямым текстом обвинил меня в подтасовке фактов. Он орал, что изначально противился твоему, Аксель, подключению в янскому расследованию, что я позволил заразить себя твоими бредовыми идеями, и это фактически вовлекло Службу Безопасности Лиги в «охоту за ведьмами» вместо плодотворной работы на благо человечества!

Алекс уже не вскидывал бровь и не свистел изумленно. Он просто смотрел и слушал. Токадо он знал лишь по публикациям в прессе да по рассказам друзей. К настоящему времени его не слишком большой информационный багаж иссяк, и теперь он мог только смотреть да слушать. Впитывать, так сказать, свежую информацию. Тем не менее, он не мог скрыть удивления, увидев довольную улыбку на лице друга.

— Ты радуешься тому, что меня с головы до ног заплевали ядовитой слюной? — хмуро полюбопытствовал Мтомба. В отличие от Алекса, он не выдержал и озвучил свое удивление.

— Перестань скулить — отстираешь,— отмахнулся от его упреков Хук.— Я радуюсь за нашего тучного друга — похоже, он дошел до нужной кондиции.

— Извини, дружище, что не разделяю твоей радости,— мрачно откликнулся Оварунга.— Похоже, с годами я начинаю терять чувство юмора.

— Просто ты излишне эмоционален,— откликнулся Аксель, явно думая о чем-то своем.

— А в самом деле, Сол,— заговорил Алекс.— Лично я тоже не вижу ничего хорошего.

— Наоборот,— с энтузиазмом возразил Соломон,— ясно как день, что мы вырвались вперед как минимум на полголовы, и для окончательной победы достаточно лишь удерживать позиции.— Друзья, однако, явно не разделяли его оптимизма.— Да поймите вы…— начал Аксель и осекся. Нет, давить на эмоции — не его стиль.— Хорошо,— он обернулся к Оварунге,— ответь: как до недавних пор действовали наши противники? — И не дожидаясь ответа, сам же сказал: — Их не было ни видно, ни слышно. Никто даже не подозревал об их существовании. Могу предсказать, что произошло бы, оставайся мы и дальше глухими и слепыми ослами, озабоченными лишь наличием сена в кормушке, воды в поилке и ничем больше. Наши малогабаритные противники довели бы свою биржевую аферу до логического завершения, уничтожили бы оборудование и документацию к нему; наверное, и специалистов, способных воскресить утраченное, после чего человечество надолго превратилось бы в аграрную планету, всерьез озабоченную давно забытой проблемой выживания.

— Ну-ну…— недоверчиво протянул Алекс.— Невозможно так вот запросто уничтожить все знание нации. Подумай сам — это миллионы людей, миллиарды книг, десятки триллионов терабайт компьютерных данных, диски…— Он замолк, как видно исчерпав всплывшие в памяти названия информационных носителей, и выразительно посмотрел на Сола.— На определенном уровне развития знания цивилизацию можно уничтожить только вместе с ним самим!

— По-ли-то-лог! — выразительно прокомментировал аргументы друга Аксель.— Я и не заикался об уничтожении всей информации.

— Тогда я отказываюсь тебя понимать! — саркастически заметил Блэкфилд, театральным жестом разведя руками.

— На самом деле, все просто. Ты не пробовал просчитать суммарную стоимость проведенных сделок? — Он вопросительно посмотрел на Блэкфилда. Тот закатил глаза и зашевелил губами.— Ага,— насмешливо прокомментировал действия друга Аксель,— у меня получилась примерно такая же сумма. Теперь следует удвоить ее, а еще лучше — утроить. Не забывай,— пояснил он,— что большинство продавало свое имущество без желания, а это значит, что им предложили кусок, которым подавилась бы и лошадь.