– О'кей.

– Его взяли в отдел контрразведки ГПУ/Без в девяносто восьмом году. А в двухтысячном перевели на секретную должность за границу. Согласно нашим собственным бумагам, он официально находится в посольстве в Мадриде. Я связывалась с посольством – они не имеют представления о том, кто такой Юнас Сандберг.

– Точно как Мортенссон. Официально переведен куда-то, где его на самом деле нет.

– Чтобы подобные операции проводились систематически, за ними должен стоять начальник канцелярии.

– В обычной ситуации никто бы не стал в этой путанице разбираться. Мы обращаем на нее внимание, поскольку целенаправленно изучаем. Если же кто-нибудь начнет цепляться, ему просто скажут: «Секретно» или что это связано с терроризмом.

– Еще надо кое-что проверить относительно бюджета.

– Финансовый директор?

– Возможно.

– О'кей. Еще?

– Юнас Сандберг живет в Соллентуне. Он не женат, но имеет ребенка от учительницы из Сёдертелье. Никаких замечаний по службе. Лицензия на два вида огнестрельного оружия. Вредных привычек не имеет, трезвенник. Единственное, что несколько выбивается, – он, похоже, верующий и в девяностых годах принадлежал к церкви «Слово жизни».

– Откуда ты это узнала?

– Я побеседовала со своим бывшим начальником из Упсалы. Он Сандберга прекрасно помнит.

– Отлично. Христианин, водолаз-подрывник, с двумя видами оружия и ребенком в Сёдертелье. Еще?

– Мы установили его личность около трех часов назад. Информация ведь и так собрана довольно быстро.

– Извини. Что нам известно о доме на Артиллеригатан?

– Пока немногое. Стефану пришлось отловить кого-то из бюро жилищного планирования. У нас есть план дома. Это кооперативный дом прошлого рубежа веков, шесть этажей с двадцатью двумя квартирами плюс восемь квартир во флигеле во дворе. Я посмотрела жильцов, но не обнаружила ничего особенно примечательного. Двое осуждались за преступления.

– Кто именно?

– Некий Линдстрём с первого этажа, шестидесяти трех лет. В семидесятых годах был осужден за манипуляции со страховкой. Некий Витфельт с третьего этажа, сорок семь лет, дважды осуждался за избиение бывшей жены.

– Хм.

– В доме живут различные представители среднего класса. Вопрос вызывает только одна квартира.

– Какая?

– На верхнем этаже. Одиннадцать комнат, что-то вроде представительских апартаментов. Квартирой владеет фирма под названием «Беллона АБ».

– И чем она занимается?

– Одному богу известно. Проводит анализы рынка и имеет ежегодный оборот порядка тридцати миллионов крон. Все владельцы «Беллоны» проживают за границей.

– Ага.

– Что ага?

– Просто ага. Займитесь «Беллоной» поподробнее.

В тот же миг в дверях появился сотрудник, которого Микаэлю представили как просто Стефана.

– Здравствуйте, шеф, – поприветствовал он Торстена Эдклинта. – Получается довольно забавно. Я посмотрел историю квартиры «Беллоны».

– И? – спросила Моника Фигуэрола.

– Фирма «Беллона» была основана в семидесятых годах и купила квартиру после смерти предыдущего владельца – женщины по имени Кристина Седерхольм, тысяча девятьсот семнадцатого года рождения.

– Вот как?

– Она была замужем за Хансом Вильгельмом Франке – ковбоем, поцапавшимся с Пером Гуннаром Винге, когда основали ГПУ/Без.

– Хорошо, – сказал Торстен Эдклинт. – Очень хорошо. Моника, за квартирой нужно установить круглосуточное наблюдение. Узнайте, какие там имеются телефоны. Мне надо знать, кто там бывает и какие машины посещают этот адрес. Ну, как обычно.

Эдклинт покосился на Микаэля Блумквиста. Он, казалось, хотел что-то сказать, но удержался. Микаэль поднял брови.

– Вы довольны полученной информацией? – спросил в конце концов Эдклинт.

– Вполне. А вы довольны сотрудничеством с «Миллениумом»?

Эдклинт медленно кивнул.

– Вы понимаете, что я могу огрести за это неприятности? – спросил он.

– Только не с моей стороны. Я рассматриваю получаемую здесь информацию как сведения от источника, которому гарантирована анонимность. Я буду излагать факты, не упоминая, каким образом их получил. Прежде чем сдавать материал в печать, я возьму у вас формальное интервью. Если вы не захотите отвечать, вы просто скажете: «Без комментариев». Или сможете высказать свои соображения о «Секции спецанализов». Решать будете сами.

Эдклинт кивнул.

Микаэль испытывал удовлетворение: в течение нескольких часов «Секция» вдруг обрела физическую форму, и это был настоящий прорыв.

*

Соня Мудиг с огорчением констатировала, что совещание в кабинете прокурора Экстрёма затягивается. На столе конференц-зала она нашла забытую бутылку минеральной воды и уже дважды звонила мужу, сообщая, что задерживается, и пообещала ему компенсацию в виде приятного вечера. Ей постепенно становилось все более не по себе, и в конце концов она начала чувствовать себя едва ли не преступницей.