– Поглядите только, к чему приводит это нелепое воспитание! Мальчик и в самом деле не умеет себя вести так, как подобает обыкновенным людям. То ли у него назначена какая-то глупая встреча, то ли он помешался на какой-нибудь нелепой, придуманной им самим затее, и вот теперь ради этого он жертвует всем на свете! Это, видимо, и есть то, что Остин называет сосредоточенностью. На мой взгляд, это нисколько не возвышает человека, напротив, это может привести его к совершеннейшему безумию – так я и скажу Остину сама. Пора уже серьезно поговорить с ним о его сыне.

– Это же паровой котел, милая тетушка, – сказал Адриен. – Никакой он не мальчик, не мужчина, а паровой котел. А с тех пор как он здесь, в городе, он, как видно, находится под высоким давлением – он пропадает где-то целыми днями и чуть ли не ночами.

– Он сошел с ума! – изрекла миссис Дорайя.

– Вовсе нет. Мастер Ричи очень подтянут и насторожен – не меньше, чем готовящиеся к осаде Трои. Нам никому за ним не угнаться. Даже мне.

– В таком случае, я могу только поражаться тому, как он себя ведет.

Адриен попросил ее пока что не удивляться и подождать момента, который скоро наступит.

Здравый смысл подсказал им всем, что ставить семейство Фори в известность о том, как невежлив их столь многообещающий родич, им не следует. Клара ушла к себе. Когда миссис Дорайя заглянула к ней в комнату, она увидела, что дочь держит какой-то предмет и внимательно его рассматривает; при появлении матери она тут же зажала его в руке.

Когда та спросила ее, почему она не разделась внизу, Клара ответила, что ей вовсе не хочется есть. Миссис Дорайя принялась сетовать на то, что у дочери такой неподатливый организм, что никакие дозы железа на него не действуют, и, встав перед зеркалом, сказала:

– В таком случае, раздевайся здесь, дочь моя, и приучайся сама заботиться о себе.

Она сняла шляпу, отчего ее пышные волосы рассыпались по плечам, и продолжала тараторить о Ричарде, его красивой внешности и странном поведении. Клара то разжимала, то снова сжимала руку и выглядела не то задумчивой, не то рассеянной. Она даже не пошевельнулась, чтобы раздеться. Горькая складочка появилась с одной стороны бледных губ; грудь ее мерно вздымалась от глубоких вздохов.

Миссис Дорайя, после того как зеркало заверило ее, что она уже готова, подошла к дочери.

– Знаешь что, милая моя, – сказала она, – ты что-то уж очень беспомощна. Нужен целый десяток горничных, чтобы ухаживать за тобой. Что же с тобой будет? Не иначе как придется выдать тебя замуж за миллионера… да что с тобой такое, дитя мое?

Клара разогнула свои плотно сжатые пальцы, словно для того, чтобы на что-то взглянуть; на обтягивавшей ее ладонь зеленой перчатке лежал маленький золотой ободок.

– Обручальное кольцо! – вскричала миссис Дорайя, с явным любопытством вглядываясь в эту диковину.

На бледно-зеленой перчатке Клары вдруг – обручальное кольцо!

Вопросы о том, где, когда и как она нашла это кольцо, посыпались на голову девушки один за другим, а та могла только ответить:

– В Парке, мама. Сегодня утром. Когда я шла следом за Ричардом.

– А ты уверена, что это не он тебе его дал, Клара?

– Нет, что вы, мама! Ничего он мне не давал.

– Ну конечно же нет! Но ведь только он один и способен на такой нелепый поступок! Мне это просто пришло в голову, мальчишки такие нелепые!

Миссис Дорайя вообразила было, что оба молодых человека – Ричард и Ралф – сговорились между собою, что первый вручит этот символ супружеской верности от имени последнего предмету его любви; однако ей достаточно было минуту об этом поразмыслить, чтобы все подозрения ее рассеялись.

– Хотела бы я только знать, – продолжала она свои размышления, видя полное равнодушие на лице дочери, – хотелось бы мне знать, хорошая ли это примета найти чье-то обручальное кольцо. Ну и зоркие же у тебя глаза, детка моя! – Миссис Дорайя поцеловала дочь. Про себя она решила, что все-таки это – к счастью, и прониклась к ней нежностью. На этот поцелуй дочь не ответила.

– Давай-ка поглядим, впору оно тебе или нет, – сказала миссис Дорайя, и в глазах ее засветились чисто детские удивление и радость.

Клара дала снять с себя перчатку; кольцо скользнуло по ее длинному тонкому пальцу и удобно на нем обосновалось.

– Подошло! – прошептала миссис Дорайя. Каждая девушка может случайно найти обручальное кольцо; но найти такое, которое бы подошло, это одно способно породить суеверную радость. К тому же то обстоятельство, что найдено оно во время прогулки, когда рядом находился тот самый юноша, которого мать прочила своей дочери в мужья, придает особое значение всему круговороту мыслей, возникшему от этого поданного Фортуной намека.