Ему удавалось придерживаться этого кредо до четверга, когда он заметил, что она спускается вниз по переулку с таинственным грузом, засунутым за пазуху.

Николас наблюдал за ней, глядя через занавески гостиной, и разрывался между интуицией и честью.

Довер ушел со своими овцами на рассвете, а Куки бесцельно болталась по кухне и что-то бормотала себе под нос. В кабинете ругались Лотти и Джордж, шумно играя в бирюльки.

Пока Джордж обвинял Лотти в том, что она смела его бирюльки в общую кучу, когда он отвернулся, Николас выскочил за дверь и пошел за Лаурой, шагая достаточно быстро, чтобы видеть ее тоненькую фигурку в шляпке, но не настигать ее. День был пасмурным, дул северный ветер, и в воздухе чувствовалась скорее осень, чем лето.

Лаура шла быстрым шагом, что не удивляло Николаса. За последние несколько дней он уже понял, что его невеста не была деликатным цветком женственности, который балуется рукоделием и акварелью.

Ее легче было представить стоящей на шаткой лесенке и сметающей пыль с внутренних карнизов, чем разучивающей новую мелодию на фортепиано. Пока Куки правила бал на кухне, потрясая испачканной мукой скалкой как скипетром, Лаура ухаживала за травами и цветами с таким энтузиазмом, что часто ее щеки загорались румянцем от старания, а на кончике носа появлялось очаровательное пятнышко грязи.

Она добралась почти до самой окраины деревни и резко свернула к церкви. Николас отпрянул назад, наблюдая из-за величественного старого дуба за каждым ее движением. Даже ощущая себя последним негодяем, он не мог заставить себя вернуться. Не сейчас, когда он может раскрыть секрет, от которого в ее искрящихся карих глазах появляется отголосок страха.

Он мог только надеяться, что не сбудутся самые худшие его подозрения и страхи. Другой мужчина занял его место в ее сердце? И если да, то как она могла дерзнуть устроить с ним рандеву прямо в деревенской церкви?

Но она даже не посмотрела на каменные ступени, ведущие внутрь церкви, и пройдя через ворота под остроконечной крышей, вошла на территорию погоста. Николас последовал за ней, но у ворот заколебался. Несмотря на уверенность Лауры в его набожном характере, он по-прежнему чувствовал себя на освященной земле не слишком комфортно.

Когда Лаура исчезла за травянистым холмом, он тихо проскользнул на территорию кладбища. Порывы холодного ветра с шуршанием гоняли опавшие листья по могильным плитам. Некоторые из плит были очень старыми, покосились в разные стороны, а надписи на них наполовину стерлись, а то и совсем исчезли из-за ветра, дождя и времени.

Он обнаружил Лауру стоящей на коленях перед двумя ухоженными могилами в дальней части кладбища. Он замер, молча наблюдая, как она вытаскивает из-под плаща свой таинственный груз.

Это была большая охапка цветов — хризантем, ноготков, бархатцев, лилий — только что срезанных в саду, где она собственноручно ухаживала за ними.

Когда она расставила пышные букеты у подножья обеих могил и стала любовно поправлять стебельки цветов, Николас обессилено облокотился о покосившуюся могильную плиту, чувствуя себя презренным злодеем. Лаура пришла сюда, чтобы отдать дань памяти родителям, а он преследовал ее так, словно она была закоренелой преступницей. И если у него остается в душе хоть клочок порядочности, он должен вернуться обратно в поместье и оставить ее горевать в одиночестве.

Но его желание быть рядом с ней оказалось сильнее стыда. Поэтому он помедлил, наблюдая, как она отходит от могил родителей и относит оставшиеся цветы к другим двум могилам неподалеку. Первую она не удостоила даже взгляда, но почтительно опустилась на колени около второй. Могильный камень был новым, на его свежевыбитой поверхности не было даже намека на лишайник. И несмотря на то, что у летней травы не было времени покрыть голую землю своим одеялом, маленький алебастровый ангел нес над могилой свою бессменную вахту, молитвенно сложив вместе свои крошечные толстенькие ручки.

Странно, но не свежая могила, а ангел вызвал в душе Николаса непонятный озноб. Сам того не понимая, он двинулся вперед, притягиваемый одинокой фигуркой.

Лаура сняла перчатки и стала выпалывать сорняки, проросшие вокруг могилы. Она так сильно сосредоточилась на своем деле, что даже не услышала, как он подошел.

Он остановился только тогда, когда смог, наконец, прочесть памятную надпись, вырезанную на камне — слова, которые была сильны и изящны в своей простоте.

— Кем она была?

Лаура уронила горсть сорняков и, повернув голову, с удивлением поняла, что рядом стоит Николас, и его прекрасное лицо непроницаемо-застывшее.

Она прижала руку к бешено бьющемуся сердцу, презирая себя за чувство вины, из-за которого стала такой нервной.

— Как ты меня напугал! Я подумала, что это призрак.

— А ты его ждала? — спросил он, кивнув в сторону могилы.

Лауре потребовалось несколько секунд, чтобы понять двусмысленность вопроса, и она покачала головой.