Шрифт:
Но вдруг вся ее радость исчезла без следа. Подойдя к воротам рангмахала, евнух в страхе окаменел.
— Беда! — прошептал он. — Беги! Спасайся! И евнух со всех ног пустился бежать.
Глава пятая
Растопка. Бог смерти
Нирмал не понимала, почему она должна спасаться. Она оглядывалась по сторонам, но не заметила ничего страшного. Увидела только, что у ворот стоит пожилой мужчина в белом. «Почему евнух так испугался этого человека? — подумала она. — Разве это злой дух?» Нирмал не так уж боялась злых духов, поэтому она не убежала. Пока она стояла в нерешительности, человек в белом подошел к ней.
— Кто ты? — спросил он, заметив Нирмал.
— Не все ли равно?
— Куда ты направляешься? — спросил человек в белом.
— Наружу. — Зачем?
— Нужно, — ответила Нирмал.
— Мне известно, что никто ничего не делает без нужды. Для чего нужно?
— Не скажу.
— Кто был с тобой?
— Не скажу.
— Я вижу, ты — индуска. Какой ты касты?
— Раджпутка.
— Ты находишься при джодпурской принцессе? Нирмал твердо решила отвлечь всякие подозрения от Джодпури.
— Я нездешняя, — ответила она. — Я только сегодня приехала.
— Откуда? — спросил человек в белом.
«К чему мне говорить неправду? — подумала Нирмал. — Что он мне сделает? Пристало ли раджпутке лгать от страха?»
— Я приехала из Удайпура, — ответила она.
— С какой целью? — снова спросил человек в белом.
«Стоит ли ему обо всем рассказывать?» — подумала Нирмал.
— Почему я должна посвящать вас в свои дела? — сказала она. — Я буду вам очень обязана, если вы пропустите меня за ворота, не задавая мне вопросов.
— Я могу выпустить тебя за ворота, если буду удовлетворен твоими ответами.
— Я не стану отвечать на ваши вопросы, не зная, кто вы такой? — сказала Нирмал.
— Я падишах Аламгир, — ответил ее собеседник. Нирмал вспомнила портрет, на который наступила Чанчал-кумари. Прикусив язык, она подумала: «Так оно и есть!»
Нирмал поклонилась падишаху до земли.
— Жду ваших приказаний, — сказала она, сложив ладони.
— К кому ты приходила? — спросил падишах.
— К принцессе Удипури.
— Что ты сказала? Из Удайпура — к Удипури? С какой целью?
— У меня было к ней письмо.
— От кого?
— От жены махараны.
— Где это письмо?
— Я передала его принцессе. Падишах был очень удивлен.
— Ступай за мной, — приказал он.
Вместе с Нирмал Аурангзеб отправился в покои Удипури. Он оставил Нирмал у дверей, приказав стражницам не спускать с нее глаз, а сам вошел в спальню Удипури и увидел, что она погружена в глубокий сон. Рядом с ней на ее ложе лежало письмо. Аурангзеб прочитал его. Письмо, по обычаю тех времен, было написано на фарси.
Прочитав письмо, он потемнел, как туча в летнюю ночь.
— Как тебе удалось проникнуть в гарем? — спросил он Нирмал, выйдя из спальни.
— Простите своей рабыне это прегрешение, но я не стану отвечать на ваш вопрос.
— Откуда у тебя столько дерзости? — удивился Аурангзеб. — Ты не желаешь отвечать мне, повелителю мира?
— Мир принадлежит повелителю, но мой язык — мне, — возразила Нирмал, снова сложив ладони. — Падишаху не удастся заставить меня говорить то, чего я не захочу.
— Зато я могу тотчас же приказать стражницам, чтобы они вырвали твой язык, которым ты так хвастаешься, и бросили его собакам.
— Как будет угодно повелителю Дели! Но тогда вы уж никогда не узнаете от меня то, что вас интересует.
— Поэтому я и сохранил тебе язык. Я прикажу страже завернуть тебя в кусок ткани и поджаривать на медленном! огне. Если мой приказ не может заставить тебя заговорить, тебя заставит заговорить пламя.
Нирмал засмеялась.
— Индусские женщины не боятся умирать на костре, — сказала она. — Разве падишах Хиндустана никогда не слышал о том, что индусские женщины с улыбкой на устах всходят на погребальный костер мужа? Вы пугаете меня смертью на костре, но так умерла моя мать и бабушка. И другие мои родственницы из поколения в поколение умирали на костре. Я тоже молю бога о такой смерти.
«Молодец», — сказал про себя падишах.
— Что с тобой делать, я решу потом. Ты останешься под замком в одной из комнат гарема. Тебе не дадут ни есть, ни пить, пока тебя не измучит голод и жажда. Когда почувствуешь, что больше не можешь, постучи в дверь, стража приведет тебя ко мне. Когда ты ответишь на мои вопросы, тебе дадут есть и пить.
— Шахиншах, — ответила Нирмал, — неужели вы никогда не слышали, что во время поста индусские женщины по несколько дней голодают и не притрагиваются к воде. Не раз они добровольно убивали себя постом. Государь, ваша покорная слуга тоже способна на это. Вы можете испытать меня, если вам угодно.