Шрифт:
Луиджи скользнул взглядом по молодой женщине. Вид у нее — лучшего и желать нельзя.
Для его замысла просто-таки идеальный. Волосы растрепаны, наготу прикрывает лишь свободный шелковый халат, губы обожжены поцелуями. С первого взгляда нетрудно угадать, как именно молодая женщина провела ночь.
Или, если на то пошло, с кем. Итальянец по-хозяйски обнял ее за плечи и крепче притянул к себе.
Мотор заглох — катер пришвартовался к причалу. Луиджи ощутимо напрягся. Как это ни тягостно, а надо поскорее покончить с грязным разбирательством. Необходимо убедить Джованни, что Мелиссы ему не видать как своих ушей.
— Луиджи, что происходит? — В голосе молодой женщины звучало искреннее недоумение.
Она что, в самом деле не понимает, кто сейчас примчится сюда, точно команда спасателей — на место происшествия? Ну что ж, ухмыльнулся Луиджи, на сей раз доблестный спасатель опоздал. Опоздал на целую вечность…
Да, собственно, прекрасная дама в спасении и не нуждается! Она абсолютно счастлива здесь, на вилле. Она сама по доброй воле выбрала его, Луиджи. Она принадлежит ему.
Глухо зашумел лифт. Дверцы разошлись в стороны, и на террасу выбежал Джованни.
Дышал он тяжело и прерывисто.
Вот взгляд его упал на прильнувшую друг к другу пару, и незваный гость остановился как вкопанный. Мелисса похолодела.
— Здравствуй, Джованни, — невозмутимо приветствовал Луиджи зятя по-итальянски. — Я так и подумал, что это ты. Право, не стоило тебе бросать столь восхитительное создание на произвол судьбы. Ты опоздал. Безнадежно опоздал. Мелисса теперь моя. — И Луиджи перешел на английский, ради Мелиссы. Пусть наконец поймет, что происходит. — Она останется со мной, Джованни. Я увезу ее в Рим.
Луиджи собственнически чмокнул молодую женщину в затылок, погладил по плечу, победно улыбнулся зятю. У Джованни был такой вид, словно ему вонзили в грудь тупой нож и там медленно проворачивают. Лицо его побелело как полотно.
Перед внутренним взором Луиджи возникло новое лицо. Лаура — изможденная, отчаявшаяся, готовая на все. И сердце его окаменело.
Джованни получил по заслугам. Да как он вообще посмел причинить любящей жене столько боли и горя!
Луиджи крепче привлек к себе молодую женщину.
— Соблазнить ее оказалось так просто, Джованни, — мягко поддразнил он. — А уж до чего приятно…
На бесконечно долгое мгновение "живая картина" словно застыла. Тишину нарушил Джованни — глухо зарычав, он бросился на обидчика.
— Ты смеешь похваляться передо мною тем, что обольстил мою дочь?! — взревел он.
Глава 5
Могучий кулак, описав широкую дугу, устремился прямо в лицо Луиджи. Мелисса пронзительно завизжала. Луиджи машинально заблокировал удар, выпустив при этом молодую женщину.
— Дочь? — прошипел он. — Ты что, за идиота меня принимаешь? Или, может, жену свою считаешь полной дурочкой? Бедная моя сестра, моя оскорбленная в лучших чувствах Лаура! Лаура, что, лежа на больничной койке, заклинала меня помочь ей! Лаура, что рыдала в моих объятиях, потому что ее неверный супруг потерял голову от двадцатилетней соплячки, которую подобрал в американском аэропорту! Тебе стоило лишь подмигнуть потаскушке — и она в тот же день прыгнула в твою постель!
Где-то рядом раздался глухой стон. Луиджи пропустил его мимо ушей. С искаженным от ярости лицом он по-прежнему изо всех сил удерживал занесенную руку Джованни.
Тот резко выдернул руку и отпрянул назад.
— Ты ничего не понимаешь, — хрипло произнес он. — Мелисса — моя дочь. Дочь, о существовании которой я до недавнего времени даже не подозревал. Я столкнулся с ней в чикагском аэропорту "О'Хара". Она… она как две капли воды похожа на свою мать. Я знал ее мать… много лет назад. Задолго до того, как повстречал Лауру. Я увидел Мелиссу и принял ее за Барбару, за мою Барбару. Сходство просто поразительное, даже жутковато делается. Я не мог не обратиться с ней… Мы разговорились, и… — Голос Джованни дрожал от сдерживаемого чувства. — И я вдруг увидел, что все сходится.
За девять месяцев до того, как родилась Мелисса, я был близок с Барбарой, ее матерью.
Она так мне ничего и не сказала… Я так и не узнал, что она ждала от меня ребенка. И вот совсем недавно обнаружил, что у меня есть дочь.
Взрослая дочь.
Луиджи окаменел. Только на щеке его подергивался мускул.
— Твоя дочь? Ты хочешь сказать, что Мелисса — твоя дочь? — недоверчиво переспросил он.
— Ты же говорил, что все знаешь, — еле слышно прошептала молодая женщина. Голова у нее кружилась, к горлу подкатывала тошнота. — Ты говорил, что знаешь все про Джованни и меня.