Шрифт:
– Откуда ты знаешь?
Леший пожал плечами и ничего не ответил. У тротуара остановилось такси, распахнулась дверца, шофер выкрикнул из кабины: «Платовская где, не подскажете?» Хорь махнул рукой: отвали.
– Я думал, самострелы настраивают так, чтобы по ногам резать, – сказал он минуту спустя. – Ну, чтобы не насмерть хотя бы. А они вон как – кишки наружу… Суки.
– А что они будут с тобой делать, безногим? К маме отвезут, думаешь? Первую помощь окажут, чтоб ты потом интервью направо-налево раздавал? – хмыкнул Леший. – Самим добивать придется. А пачкаться неохота.
– Ненавижу, когда в живот, – мотнул головой Хорь. – Боль адская.
– А ты на корточках ходи, – посоветовал Леший. – Тогда в голову. Сдохнешь сразу.
– Вано рассказывал, кто-то из клуба диггеров МГУ собаку запускал на Второй ветке. Полгода дрессировал, она его слушалась с полусвиста. Так вот, ремнем обвязал, к ремню мобильник с камерой приаттачил…
– И что?
– Самострел не дернулся даже. Только она и пятидесяти метров не прошла, за первым поворотом села, задышала, как паровоз. Потом завыла. Хозяин орет на нее, чтоб шла дальше, а она только воет, и ни в какую. А потом – деру обратно со всех ног. И больше под землю уже не шла… а потом вообще, говорят, взбесилась, так ее усыпить пришлось. И никто не может понять, что там за хрень какая. То ли излучение специальное, то ли еще что-нибудь.
Они уже давно перешли мост и миновали два квартала по узким улочкам с тыльной стороны Нового Арбата. Хорьку налево, на Молчановку, Лешему – направо. Они остановились. Хорь что-то соображал.
– Сколько ему лет было, Люсику? – спросил он.
– Девятнадцать.
– Он высокий был? Толстый?
– Не знаю, – Леший внимательно посмотрел на Хоря. – Не видел.
– У мента своего разузнай. – Хорь выплюнул жвачку и хотел по привычке прилепить ее к потолку, но над головой было пасмурное московское небо, и он прилепил ее к стволу липы. – Так, на всякий случай… Разузнай.
– Если думаешь погнать в спецтоннель какого-нибудь подростка, то забудь, – сказал Леший. – Будет то же самое, что и с Люсиком. Что, кто-то из знакомых?
– Племяш, – рассмеялся Хорь. – Седьмой класс. Сто раз под землю просился. Шантажирует, гад.
– Ну так и грохнут там твоего племяша. Если ты именно этого добиваешься.
Хорь больше не смеялся и смотрел в переносицу Лешему.
– Но как же попасть туда? – сказал он.
Леший пожал плечами.
В самом деле – как? И нужно ли? Зачем? Почему? Какая существует на свете важная причина, чтобы диггеру попасть в спецтоннель, строго-настрого заказанный для простых смертных, оснащенный стальными дверями с электронными замками, датчиками движения, автоматическими пулеметами и какой-то еще непонятной хренью, от которой собаки бесятся… Но ведь не зря же выстроили эти заслоны. Ох не зря. А если есть причина у монтера [16] , который строил спецтоннель, значит, есть причина и у диггера. А на любую причину, если она уважительная, можно найти верный способ.
16
Монтер – подземный рабочий. (Сленг диггеров.)
– Есть одна идея, – сказал Леший. – Не собака и не подросток. Ты, Хорь, в цирке давно был?
Глава 6
Вещественное доказательство
5 августа 2002 года. Оренбургская степь
«Номерные» секретные города не имеют собственного лица, все они выглядят одинаково. Только пейзаж вокруг может быть различный, но опять же одинаково суровый – снег, пустыня, тайга…
Полигон «РК-12», обозначаемый в открытых документах как поселок городского типа Дичково, не составлял исключения.
Три десятка унылых пятиэтажек, разбросанных в Оренбургской степи на пятачке радиусом полтора километра; обшарпанные, похожие на коровники, приземистые и длинные казармы; местный центр власти – желтый штаб, с обязательным памятником Ленину в плохо ухоженном скверике; чахлая роща вокруг, стаи ворон над свалкой за пищеблоком и наконец, несколько в стороне, – главное, ради чего все это было построено, сердце полигона… Это уже не захолустная степь, а урбанистический пейзаж из фантастического фильма – сплошные бетон и сталь, сталь и бетон!
Огромные ангары, цепляющие облака краны, высоченные резервуары для топлива, бетонные площадки запуска с адскими дырами огнеотводов, распахнутые в ожидании ракет решетчатые фермы двух стартовых столов, и – о, удача! – готовящаяся к запуску ракета на третьем старте, не остроконечно-серебристая, как в кино, а грязно-зеленая, с тупым обтекателем, намертво зажатая в решетчатых объятиях временной земной подставки…
Евсеев рассматривал полигон с вертолета и убедился: на плоской, как стол, поверхности обилие вытянутых вверх конструкций полностью оправдывало универсальное сленговое название всех городков серии «РК» – «Плесецкие горы».
Место солнечное, в прямой видимости от штаба и стартовой площадки.
Здесь, в Дичково, все места солнечные. Насчет прямой видимости тоже никаких проблем. Степь, она и есть степь – просматривается и вдоль, и поперек, и по диагонали… Значит, закладка может находиться где угодно. Везде. В любом месте.
– Найдем, обязательно найдем! – уверенно повторял Мамедов. – Если она, конечно, есть… А если нет – тогда не найдем…
Вторая часть фразы тоже звучала уверенно.
– Главное, не допустить расшифровки, – произнес Евсеев, на ходу поливая голову водой из пластиковой бутылки. Волосы на ощупь жесткие и горячие, как медная проволока, вода теплая, под мышками мокро.