Нам нужно избегать ошибки Отелло. [68] Вспомните, как в пьесе Шекспира Отелло обвиняет свою жену Дездемону в любви к Кассио. Он велит ей признаться во всем, так как собирается убить ее за измену. Дездемона просит Отелло позвать Кассио, чтобы тот подтвердил ее невиновность. Но Отелло заявляет, что он уже убил Кассио. Тогда Дездемона понимает, что не сможет доказать свою невиновность и что Отелло ее убьет.

Дездемона. Беда! Он ложно оклеветан, я погибла.

Отелло. Распутница, как смеешь ты при мне рыдать о нем?

Дездемона. Сошли меня в изгнанье, но жить оставь!

Отелло. Обманщица, умри!

(Перевод Б. Пастернака)

Ошибка Отелло состояла в том, что он не смог понять, что чувствовала Дездемона; он знал лишь, что она испытывала мучения и страх. Он необоснованно уверовал в то, что ее эмоции имели единственный источник: в то, что причиной горя была новость о смерти ее возлюбленного, а причиной страха — угроза разоблачения ее неверности. Он убивает Дездемону, не подумав о том, что источники ее страдания и страха были совсем другие: что ее эмоции были реакцией верной жены на известие о том, что чрезмерно ревнивый муж собирается ее убить и что у нее нет никакого способа доказать свою невиновность.

Если мы хотим избежать ошибки Отелло, мы должны противиться искушению делать быстрые выводы и стремиться рассматривать другие причины, помимо той, которая кажется нам наиболее очевидной причиной появления эмоции. Существует много источников страха. Страх преступника, опасающегося поимки, выглядит точно так же, как страх невиновного человека перед невозможностью доказать свое алиби. [69] Сигналы об эмоциях предоставляют важную информацию о том, что чувствует человек и что он может сделать в следующий момент, но здесь почти всегда имеется более одной возможности. Человек, испытывающий страх, может предпочесть сражаться, а не прятаться или спасаться бегством.

Давайте начнем с выражений лица, самых кратковременных их всех эмоциональных сигналов. В главе 1 описывается мое исследование, позволившее установить, что семь следующих эмоций имеют свои характерные универсальные выражения лица: печаль, гнев, удивление, страх, отвращение, презрение и радость. Мне нет необходимости разъяснять смысл этих слов, описывающих эмоции, возможно, за исключением «презрения», поскольку слово «contempt» не слишком часто используется в английском языке. Презрение испытывает человек, чувствующий свое превосходство, обычно моральное, над другим человеком, но презрение может испытываться также и к тому, кто слабее интеллектуально, физически и т. п. Презрение может быть довольно приятной эмоцией.

Каждое из этих названий эмоций — печали, гнева, удивления, страха, отвращения, презрения и радости — обозначает семейство родственных эмоций. Например, гнев может варьировать по силе (от раздражения до ярости) и по типу (угрюмый гнев, обиженный гнев, возмущенный гнев, холодный гнев и т. п). Изменения интенсивности внутри каждого семейства эмоций ясно отражаются на лице, но ученые еще не провели строгих исследований для определения того, имеют ли разные члены одного семейства эмоций свои характерные выражения лица.

В современной науке принято объединять гнев, страх, отвращение, печаль и презрение в группу негативных эмоций и противопоставлять ее группе позитивных эмоций. Так как удивление может быть либо позитивным, либо негативным, то оно обычно исключается из такой классификации. Имеется две проблемы, связанные с использованием такой простой дихотомии. Во–первых, она игнорирует очень важные различия между так называемыми негативными эмоциями: различия в том, что приводит в действие каждую из этих эмоций, как эти эмоции ощущаются, что они заставляют нас говорить и делать, какие сигналы они подают с помощью лица и голоса и как люди обычно реагируют на нас. Другая проблема состоит в том, что даже так называемые негативные эмоции не всегда ощущаются как неприятные. Для кого–то нет ничего приятнее яростного спора, а кто–то с удовольствием плачет, когда смотрит грустные фильмы. С другой стороны, веселье, считающееся позитивным чувством, может быть жестоким, если оно вызывается грубыми шутками. Я уверен, что мы должны изучить особенности каждого эмоционального эпизода, прежде чем утверждать, является ли он приятным или неприятным для человека, который его переживает.

Использование термина «радость» представляется проблематичным, потому что, как и термин «несчастье», он является недостаточно конкретным. Как мы увидим в главе 9, существует много радостных эмоций. Например, веселье и избавление являются очень разными формами радости, различающимися между собой, не меньшей степени, чем страх и гнев. Эмоции радости не имеют отражения разных выражений лица, все они одинаково выражаются посредством улыбки. Разные типы радости могут ассоциироваться с разными временными характеристиками улыбок, но главной сигнальной системой для эмоций радости является голос, а не лицо.

Голос является еще одной сигнальной системой эмоций, равной по важности выражениям лица, но имеющей несколько интересных отличий. [70] Лицо всегда наблюдаемо, если только человек не покидает зону видимости или если особенности его культуры не заставляют его носить маску или вуаль, что бывает довольно редко. Голос не является непрерывной сигнальной системой и по желанию человека может «отключаться». Мы не можем полностью скрыть наше лицо, хотя желание сделать это в какой–то мере объясняет, почему люди часто предпочитают телефонный разговор беседе лицом к лицу. (Разумеется, телефон обеспечивает и другие выгоды: возможность одеваться по собственному усмотрению, незаметно заниматься во время разговора выполнением других дел и т. п.) Электронная почта позволяет еще больше: не слышать и не быть услышанным, что исключает возможность проявления вашей эмоции в голосе, и не давать немедленного ответа. Некоторые люди пытаются обеспечить себе такую выгоду, делая звонки в то время, когда, по их мнению, нужный им абонент отсутствует на месте, что позволяет им оставлять сообщение на автоответчике, однако никогда нельзя исключать возможность того, что абонент снимет трубку.