А этот двуногий – какой-то неосторожный зверь. Даже не охотник может прочитать его след. То отпечатки каблуков. То свежепереломленные сучья. То пачку из-под сигарет выбросил. А уж об окурках и говорить не стоит… Очень неосмотрительный или уж такой самоуверенный зверь!

Даже в мыслях Мерген не мог называть человеком этого охотника за ранеными.

«Столько идти, чтобы утащить с воза умирающего человека! Да это какая-то гиена!» – считал он.

И вот след оборвался на берегу речки, уходящей в немецкую зону. Походив по берегу, Мерген без труда нашел в лозняке довольно умело замаскированную лодку. Она была совсем пуста. Но Мергена трудно было провести. Вскоре он нашел и весла, воткнутые в илистое дно у берега.

В обратный путь Мерген пустился чуть не бегом и напрямик. Он ясно себе представлял, где выйдет на след своего обоза, и торопился, чтобы засветло вернуться. Но добравшись до того места, где он оставил обоз, Мерген увидел только свежую могилку и столбик, на котором топором была высечена звезда. Он понял, что обоз ушел вперед по вчерашнему следу, и ускорил шаг. Догнал он своих, когда уже стемнело.

Ризамат доложил, что лейтенант Воронов приказал ехать. Он был уверен, что бывший охотник найдет обоз по следу.

– Правильно сделали, что поехали, – одобрил Мерген. – Нельзя терять время, – и он подошел к своему возу.

Воронов подробно расспросил Мергена о том, как он шел по следу. Переспрашивал, уточнял детали. Особенно интересовали его моменты, когда Мерген шел, не видя явных следов врага.

– Не все же время попадались окурки да следы сапог!

– Нос помогал, когда терялся след, – шутливым тоном ответил Мерген и тут же пояснил – Это отец так говорил, когда выслеживали зверя и теряли след.

– Так, значит, отец у тебя был охотником? – спросил Воронов, – Расскажи о нем. Расскажи. Путь большой. Люблю про охотников, хотя сам ни разу на охоте не был.

– Отец любил поохотиться в чужих краях, где все ему неизвестно, – не спеша начал Мерген. – И однажды мы попали в гости к его другу детства, в предгорья Кавказа. Друг был чабаном, пас несколько сотен колхозных овец. Приходим, а у него беда, тигр утащил овцу. Отец возразил, мол, тигры здесь не водятся. «То же самое и наши охотники мне сказали, чтоб отвязался, – обиделся чабан. – Ты, я слышал, знаменитым охотником стал, а тоже вот не веришь. Ну да это ты там охотник, а у меня ты гость. Садись чай пить». – «Охотник везде остается охотником! – гордо возразил отец и, попив чаю, попросил показать то место, откуда зверь унес овцу.

След был очень заметный – зверь тащил овщу по сухой осенней траве, и мы шли сперва как по накатанной дороге. Километpax в двух «тигр» съел половину своей добычи, подошел к ручью, напился и отправился дальше по кустарнику.

– Постой, постой, как узнали, что зверь пил воду? – спросил Воронов, – Может, он только постоял возле ручья.

– Так ведь на сухой земле остались следы капель. Зверь напился, поднял морду и с губ упало несколько капель, – пояснил Мерген.

– Это отец заметил?

– Нет, я, – сказал Мерген. – Я тогда только учился ходить по следам и очень ко всему присматривался. Я и сказал: «Смотри, отец, он здесь пил». – «Ты прав, – ответил отец. – Напился и даже искупался». Оказывается, зверь оставил след у ручья и на другом берегу. «Если это на самом деле тигр, то совсем маленький, – сказал отец, – Настоящий тигр не поволок бы овцу, а унес в зубах. Да и съел бы побольше. Вон сколько добра оставил!»

Двое суток догоняли мы этого вора. И когда след совсем терялся, отец останавливался и подолгу смотрел по сторонам. Потом вдруг отправлялся совсем в неожиданную для меня сторону. И когда я спрашивал, почему он решил, что зверь пошел именно сюда, отвечал, что носом чует. Потом оказалось, что слово «нос» у него обозначает и внутреннее чутье, и расчет, и догадку.

Мерген вдруг остановил лошадей и стал внимательно всматриваться в лесную темноту.

– Что случилось? – встревожился лейтенант.

– Кто-то перешел нам дорогу и уходит.

– Может, все из той же шайки?

– Это не человек, – уверенно ответил Мерген, даже не снимая с плеча винтовки – Лось или другое животное. Человек подождал бы за деревом, когда проедем. Все же мы сила. Или подошел бы. А то прямо перед носом пересек дорогу.

Подвода тронулась и вскоре снова остановилась там, где неизвестное существо пересекло вчерашнюю колею. Мерген прошел вперед. Наклонившись к земле, чиркнул спичкой и, пригнувшись, направился в сторону.

– Так и есть – лось, – уверенно заявил он, вернувшись к возу, – Подранок. Одну ногу волочит.

– Невероятно! – воскликнул Воронов и надолго умолк.

Обоз тащился по густому лесу, где стояла кромешная тьма.

Лица раненого офицера не было видно. А Мергену не терпелось знать, что тот о нем думает. Наверное, не верит версии о лосе. «Может, зря сказал я насчет подранка, – корил себя Мерген. – Но ведь ясно было, что лось тащил одну ногу, – остался такой четкий след на траве…»

Мерген никогда не врал и всегда болезненно переживал, когда не верили его охотничьим рассказам.