Мечтательность Керубино приобрела грустный оттенок, он бросил журнал обратно на пол, шахматы его не волновали.

После того случая, когда зеленые человечки похитили Керубино прямо из отделения милиции, спустя неделю все повторилось — его снова похитили. Ночью из собственной квартиры, также во сне, только на этот раз инопланетяне были не маленькие и зелененькие, а большие и синенькие. Потом еще раз и еще. И снова и снова. Практически каждую ночь.

Керубино стал плохо выглядеть, под глазами появились круги, а щеки запали, на это многие друзья обратили внимание. Но он никому ничего не рассказывал, потому что первое время с ним обходились хорошо, грех было жаловаться. Даже приятно обходились. Но потом все изменилось. Размер и цвет человечков снова изменился, и они теперь не делали Керубино приятных вещей, а только пугали его и мучили.

И наконец, он не выдержал и решил подать в суд на Российское космическое агентство, которое, по его разумению, должно было нести ответственность за деятельность инопланетян на земле. Ну, примерно как в фильме «Люди в черном». А в адвокаты Керубино пригласил опытного юриста Юрия Петровича Гордеева, потому что его порекомендовал очень близкий друг, известный и влиятельный человек, тот самый, что шубу соболиную подарил. Гордеев за дело взялся, но почему-то показалось Керубино, что как-то несерьезно он к нему относится. Словно… словно не верит! Но как же можно не верить, если с ним, с Керубино, это самое вот регулярно происходит?!

Юрий Петрович попросил Керубино после каждого похищения подробно наговаривать на диктофон все, что с ним произошло, а кассеты ему отдавать. Он их будет приобщать к делу.

Юрий Петрович Гордеев тоже смотрел в потолок, но совсем не мечтательно. Он сидел в своем кабинете в юрконсультации № 10, что на Таганке, прихлебывал остывший чай и размышлял уныло и устало. Вот и оказывай людям услуги, думал он. Даже хорошим и полезным людям…

Один могущественный деятель шоу-бизнеса, с которым Юрий Петрович был довольно коротко знаком, попросил его помочь приятелю, молодому талантливому парикмахеру — у того, дескать, какие-то неприятности в личной жизни, такого рода, что нужен хороший адвокат. Причем, видно, неприятности зашли так далеко, что это скверно отражается на всех. Молодой талантливый парикмахер стал плохо стричь, а недавно порезал ему, могущественному деятелю шоу-бизнеса, краешек уха.

Ну, и потом оказалось то, что оказалось. Юрий Петрович познакомился с Керубино, то есть — тьфу ты (Гордеев поморщился и отставил чашку) — с Матвеем Рубиновым. Парикмахер был действительно вполне приятным молодым человеком. Только чокнутым.

Матвей Рубинов на полном серьезе намеревался отсудить у российского космического агентства кругленькую сумму с пятью нулями, а главное, он почему-то слепо уверовал, что, как только космическое агентство вступит с ним в переговоры, человечки (то ли зелененькие, то ли синенькие, Гордеев этого до конца так и не понял) сразу от него отстанут.

Впрочем, определенная логика у этой паранойи была. Если допустить (ха!), что человечков действительно засылают из космического агентства, то оно, агентство, чтобы не платить не пойми кому сумасшедшие бабки, тут же сделает вид, что понятия ни о чем не имеет, и человечков своих отзовет. Либо не отзовет, а заинтересуется данным феноменом (если, конечно, они еще до сих пор не в курсе) и возьмет Керубино под свою опеку, а распоясавшихся зеленых поможет вернуть в рамки приличия. Либо Керубино, то есть Рубинов, сделает тем временем видеосъемку, доказательства будут налицо, и тогда…

Господи, ну что за бред!

Гордеев выплеснул остывший чай в цветочный горшок и сварил себе кофе. Легче не стало. На столе лежал чистый бланк искового заявления, но рука не поднималась вписать в него хоть слово.

Он прекрасно понимал, что, едва составит официальную бумагу, его репутация здорово пошатнется. Стоит дать делу ход, и в него начнут тыкать пальцами коллеги, за него возьмется пресса, за спиной у него будут хихикать и украдкой крутить пальцем у виска. И хорошо еще, если на этом неприятности закончатся. Нет, он не трусил в прямом широком смысле этого слова. Он был готов защищать интересы клиента, сколь бы странными они ни казались. Но только в том случае, если сам верил в то, что защищает. А в данном случае в человечков он не верил. Не верил, несмотря на то что рассказы Керубино были живыми и конкретными.

Однако же и бросить клиента он тоже не мог.

Оставалось тянуть время и надеяться, что все разрешится само собой.

Опять же, могущественный деятель шоу-бизнеса заверил, что Керубино абсолютно здоров. И физически, и психически. Ну, последнее-то он наверняка знать не мог… А пока что приходилось хотя бы формально отрабатывать защиту клиента — Гордеев собирал сведения о космическом агентстве, а также приставил к Рубинову оперативника из «Глории» — Колю Щербака. Щербак, поездив за парикмахером несколько дней, пришел к тому же выводу, что и адвокат: парень не в себе, слежки ни за ним, ни за его квартирой никто не ведет, посторонних рядом с ним не замечено. И Гордеев, удовлетворенный собранным материалом, сказал Щербаку, что опеку можно прекратить.

Опеку прекратить и тянуть время… Но сколько можно его тянуть? В общем, Гордеев понимал, что «попал», и достойного выхода из положения не просматривалось.

Когда он на днях обмолвился о своем клиенте Александру Борисовичу Турецкому, тот долго и безудержно гоготал. До икоты, до слез. Конечно, самому Турецкому небось никогда не приходилось попадать в подобные «задницы». Чем хороша Генпрокуратура — туда с такими бреднями не сунешься, не то что к адвокату. Адвокат — он как священник: свалил свои проблемы на его плечи, и можешь расслабиться. Только у священника есть безотказный метод: помолился, передал «докладную» в высшую инстанцию и — забыл. А адвокат? Вот пошел посоветоваться со старшим и мудрым товарищем, и что из этого вышло? Добрый Александр Борисович посоветовал: пошли этого шизика подальше или найди ему хорошего психиатра.