— Не нужно. Пусть работают, как работали. Нареканий на их работу пока что не было. Действительно они работают так давно.

А вот ситуация с одесситами ему не очень понравилась.

— Вы уверены, что эта троица не создаст нам проблемы? Не нравятся мне они.

— Мне они тоже не особенно нравятся, в плане работы, — уточнил он. — Но я с ними за это время уже хорошо познакомился и в чисто человеческом плане они люди неплохие. Да, острые на язык, немного с ленцой, но в общем-то управляемы. — И Андрей рассказал ему о мотивации своего решения.

— Ну, смотрите, решать, конечно, вам. Но и отвечать тоже вам. Но мне это не очень нравится. Одна надежда, что они ничего не натворят, а если и натворят, то, действительно, только в одной котельной.

— Вот и я так подумал.

Когда все эти вопросы с составами бригад кочегаров были решены, началась и работа по получению производственных навыков молодыми кочегарами. В этом плане никаких возражений не было — ни со стороны молодых, ни со стороны опытных кочегаров. Все понимали, что это только пойдёт на пользу делу. Молодые кочегары работали в паре со старыми в течение двух недель, при этом одну неделю и в ночную смену. Но и этот небольшой срок позволил им овладеть нехитрыми навыками своего ремесла. Теперь Андрей мог облегчённо вздохнуть — всё запланированное успешно претворялось в жизнь. Но у него в голове давно крутилась мысль о брошенной фразе Лукича в отношении их мастерской-каптёрки — мол, какой она имеет неприглядный вид. И он в одно ближайшее утро, собрав перед выходом на объекты газосварщиков и слесарей, задал им вопрос:

— Ребята, вот мы с вами сидим здесь. А скажите мне, только честно, нравится вам наше место обитания, наша, так называемая, каптёрка?

— А что, каптёрка, как каптёрка, — сразу ответил Пампушко. — Нормальная.

— Ты в этом абсолютно уверен, Славик?

— Да ничего она не нормальная. Её то и сараем сложно назвать, — возразил газосварщику Николай. — Подвал захудалый и всё.

— Так он есть подвал, что от него ожидать, — вяло сопротивлялся Вячеслав. — Что можно сделать?

— Можно привести его в нормальный вид, чтобы сюда было приятно заходить. Смотрите, мы отремонтировали, практически уже отремонтировали, котельные и кочегарам теперь нравятся их рабочие места. Так почему мы должны с вами сидеть в этой грязи и неухоженности?

— Хорошо, Николай прав, — поддержали его другие слесари. — А как вы предлагаете облагородить каптёрку?

— Давайте вместе думать, — произнёс Морозевич. — Во-первых, я предлагаю разделить её на две части, площадь помещения это позволяет. Сделать некий тамбурок, где хранить все инструменты и материалы, а возможно и верхнюю одежду.

— Так зимой же холодно без курток, — отозвался Александр Колыванов.

— А холодно как раз потому, что вы заходите с улицы сразу в это помещение. Если будет тамбур, то здесь не должно быть холодно. Да, радиаторов в каптёрке нет, но посмотрите, какие здесь трубы отопления. Да здесь жарко может быть. Конечно, нужно отремонтировать окна и двери, чтобы нигде не дуло.

— А что, хорошая мысль, — поддержал начальника Юрий Гавриков, один из наиболее опытных слесарей. — Действительно, можно сделать нормальное помещение, побелить, покрасить, повесить там какие-нибудь картинки.

— Какие ещё картины, где ты будешь их брать? — удивился другой слесарь.

— Я сказал картинки, а не картины — иллюстрации картин. Их можно взять в клубе из старых журналов. В "Огоньке", например, есть довольно большие — на целый разворот.

— А у меня есть большая карта Советского Союза, её собирались выбрасывать, а я подобрал, — заявил Николай.

Тут уже все наперебой стали высказывать свои предложения по поводу благоустройства мастерской. Андрей слушал их с улыбкой, а когда идеи исчерпались, спросил:

— Я так понял, что решение по поводу ремонта каптёрки принято единогласно, да? — он взглянул на Пампушко.

— Принято, — улыбнулся уже тот. — Только вот кто этим заниматься будет, и дадут ли нам все необходимые материалы?

— Я уверен, что материалы дадут. Я поговорю с Лукичом. Их здесь во много раз меньше нужно, чем выписывалось для ремонта котельных. А что касается того, кто будет этим заниматься, то отвечаю — мы с вами, сообща. И я в том числе, ведь это и моё рабочее место. Я, конечно, выбью у Лукшина одного-двух солдат, но всё же управлять этим процессом придётся нам самим. Солдаты ведь будут делать только то, что им скажут. А вот мы должны проявить свою фантазию и смекалку.

— Да это понятно, — поддержал его Гавриков. — Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, то нужно самому засучить рукава.

Расходились на рабочие объекты ребята явно в хорошем настроении, по дороге ещё что-то обсуждая. Андрей не стал дожидаться вечерней планёрки, а решил поговорить с Лукичом прямо сейчас. Он разыскал его и после приветствий тот, хитро улыбнувшись, спросил его:

— Что это ты ко мне пожаловал? Работу мою проверяешь или что-то тебе самому позарез стало нужно?

— Позарез-не позарез, но, действительно нужно. У меня к вам серьёзный разговор.

— Давай говори, слушаю. Чем смогу — помогу.

Андрей напомнил ему разговор о мастерской в тот раз, когда он впервые завозил материалы начальнику теплохозяйства.

— Помню тот разговор. Ты что, хочешь заняться её ремонтом?

— Хочу.

— Давно пора. А от меня что ты хочешь? Выписывай материалы и ремонтируй.

— Лукич, понимаете, материалы то будут сплошь одни строительные. В КЭЧ мне как начальнику теплохозяйстава вряд ли их дадут. Дадут, конечно, куда они денутся, но мурыжить будут долго. Кроме того, я хотел с вами посоветоваться в плане самих работ. Вот, например из чего мне делать перегородку — из кирпича или из досок. Из досок всё же будет, наверное, прохладно.