А может, подумал Дух, и убивал.

Ранним утром Сонни Ли ехал на автобусе с Лонг-Айленда. На горизонте медленно вырастал Манхэттен. Циник по натуре, Сонни тем не менее испытывал трепет перед этим автобусом. Он никогда не видел такого «бегемота». Автобус был огромный и роскошный, с туго набитыми сиденьями, чистым полом и окнами без единого пятнышка. Даже кондиционеры работали отлично.

После того как Ли убрался с берега, на который высадились спасшиеся с «Дракона Фучжоу», он поймал попутный грузовик и доехал до красивой автобусной станции. Шофер объяснил Сонни Ли, что здесь он может сесть на маршрутный автобус и добраться, куда ему надо, — на Манхэттен.

Ли отдал кассиру двадцатку — одну из украденных из машины Хунце — и сказал:

— До Нью-Йорка, пожалуйста.

Он старался говорить как можно правильнее, подражая актеру Николасу Кейджу. Кассир дал ему билет и сдачу.

В мужском туалете Ли, как мог, привел себя в порядок и присоединился к хорошо одетым пассажирам на платформе.

Автобус замедлил ход у будки сборщика платы и затем въехал в длинный туннель. Через десять минут он припарковался на оживленной торговой улице. Ли вышел и спросил хорошенькую азиатку, как добраться до Чайнатауна. Та направила его в метро.

Через несколько минут поезд с ревом въехал на станцию, и Сонни сел в вагон. На остановке «Канал-стрит» он вышел и поднялся в шумный утренний город. Он надеялся, что где-то неподалеку есть то, с чем он очень хорошо знаком.

Поиск занял у Ли десять минут. Он увидел охранника — молодого мужчину с сотовым телефоном. Тот курил и глазел на прохожих, скучая у цокольного этажа с замазанными черной краской окнами. Это было круглосуточное игорное заведение.

Ли подошел к охраннику и спросил по-английски:

— Во что здесь играют?

Тот посмотрел на его одежду и даже не стал отвечать.

— У меня есть деньги, — сердито повысил голос Ли. — Впустите!

— Ты из Фуцзяни, видно по акценту. Здесь ваших не жалуют. — Он распахнул куртку, демонстрируя рукоять автоматического пистолета.

Отлично! На это Ли и рассчитывал. Он притворился, что уходит, но потом резко развернулся и вмазал парню кулаком в челюсть. Парень рухнул на асфальт. Пока он лежал, хватая ртом воздух, Ли пнул его в бок.

Взяв пистолет, запасную обойму и сигареты, Ли осмотрел улицу — никого. Тогда он забрал еще наручные часы и триста долларов.

— Скажешь кому, что это сделал я, — найду и убью, — пообещал он охраннику.

Ли поспешил на одну из людных торговых улиц. Найдя дешевый магазин одежды, он купил джинсы, майку и ветровку. В глубине магазина он переоделся и выбросил старое шмотье в мусорный бак. Затем пошел в китайский ресторан и заказал чай и миску лапши. За едой он достал из бумажника листок, украденный из машины Хунце.

8 августа

От: Хэролда С. Пибоди, заместителя директора оперативного отдела Службы иммиграции и натурализации США

Кому: Линкольну Райму

Тема: Совместные действия СИН/ФБР/ПУН по делу Куань Ана, он же Гуй, он же Дух

Подтверждаем, что завтра в десять утра состоится совещание, на котором мы обсудим планы по аресту вышеупомянутого подозреваемого.

К памятной записке была пришпилена визитная карточка:

Линкольн Райм

Сентрал-Парк-уэст, дом 375,

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк 10022

Ли подозвал официантку, и та объяснила, как ему найти улицу Сентрал-Парк-уэст.

— Выглядите вы лучше, — сказала Амелия Закс. — Как самочувствие?

Джон Сун жестом пригласил ее зайти.

— Все болит, — ответил он, закрывая дверь.

Жилье ему нашел адвокат по делам иммиграции — обшарпанную квартиру на Бауэри-стрит. Прямо под ней на первом этаже находился китайский ресторан. Квартира пропахла кунжутным маслом и чесноком.

Из-за раны Сун двигался горбясь. Его неуверенная походка вызвала у Закс прилив острой жалости. В Китае он, как врач, пользовался у больных известным уважением, а здесь у него не было решительно ничего.

— Я приготовлю чай, — сказал он.

Кухни в квартирке не было, но у стены гостиной рядком стояли плита, маленький холодильник и мойка. Сун поставил дешевый чайник на фыркающую пламенем горелку и достал из шкафчика коробку с пакетиками.

— Служба эмиграции отпустила вас под расписку? — спросила Закс.