Шрифт:
«Пошел ты!»
Конечно, она права.
Это – закон выживания.
Так поступает компания «Дженерал моторе»,
Так поступаете вы,
Так поступают кошки,
Так поступают птицы, нации и народы.
Так поступаю я, наши близкие так поступают.
Даже боксеры – и те так иногда поступают!
Это случается всякий раз,
Когда вы покупаете хлеб,
Часто это становится ужасом и безумьем -
И случается вновь,
Случается в кабинетах врачебных
И в переулках ночных,
Везде где угодно,
Ежесекундно,
Снова и снова -
Все мы хотим выжить!
Это – не побороть.
Это – привычно.
Это – обычная жизнь,
Уж так оно есть.
Я вернулся и сел.
Хотел поразмыслить,
Но так ничего толкового
И не придумал…
Когда же лошади
Вырвались из ворот
Под свист пригнувшихся к седлам жокеев,
Одетых в шелк -
Оранжевый, голубой,
Слепяще-розовый, желтый,
Салатовый и зеленый
(Безумная радуга сдержанной ярости),
По крикам толпы хлестнуло
Солнечным светом…
И я неожиданно понял – мы все навеки
Запутались в созданных нами самими сетях.
И я немедля простил
Старой деве
Ее принадлежность.
The Old Girl
Птицы
Резко, отчаянно
В воздухе пахнет убийством,
Когда меж ветвями снуют летние птицы,
Шумно щебечут, смущая воображение…
Попугай престарелый,
Сроду не говоривший,
Сидит, размышляя, в китайской прачечной -
Сердитый,
Забытый,
Безбрачный.
Перья его крыльев -
Алые, не зеленые,
Мы с ним узнаем друг в друге
Собратьев по долгой, впустую истраченной жизни.
…Вторая жена меня бросила из-за птиц -
Я выпустил их из клетки.
Желтая – та, со сросшимся плохо крылом -
Слетела влево и вниз,
Свистящая, точно органные мехи,
Кошачья добыча;
Вторая – та,
Ядовито-зеленые перья,
Пустая головка с наперсток -
Ракетой взлетела ввысь,
В небо пустое,
Исчезла, точно угасшая страсть,
Точно вчерашнее желанье,
Покинув меня
Навеки.
Когда же моя жена
Вернулась домой ввечеру,
Вся – пакеты, планы, надежды,
Уловки и ярая жадность, -
С сияющим видом
Сидел я над перышком желтым
И музыку впитывал слухом -
Ту, что она,
Как ни странно,
Не в силах была
Услышать.
The Birds
День игры
Эта дамочка вечно ко мне цеплялась -
И то ей не так, и это…
«Кто спину тебе исцарапал?»
«Да без понятия, детка, наверно -
ты…»
«Спутался с новой шлюхой?!»
«Что за засос на шее?
Горячая, видно, девка!»
«Где? Детка, я ничего не вижу».
«Где?! Вот же! Слева – на шее,
Слева!
Видно, завел ты ее круто!»
«Чей у тебя номер записан
На спичечном коробке?»
«Что там за номер?»
«Вот этот вот! Телефонный!
И почерк – женский!»
«Да сдохнуть мне, если помню, откуда он взялся…»
«Вот позвоню сейчас – и проверю,
Да, позвоню!»
«Действуй давай».
«Нет, я порву его в клочья, номер этой мерзавки,
В клочья порву!»
«Ты трахался с нашей соседкой!
На нашей кровати!
Пока я была на работе!»
«Чего?»
«Мне другая соседка сказала! Сказала – она явилась
Прямо в нашу квартиру!»
«Ах, эта… она просто сахар
У нас одолжила».
«Сахар, как же! Ублюдок, ты ее трахал
Прямо у нас дома, прямо на нашей кровати,
На глазах у нашего пса!»
«Да она только сахар просила, она здесь
Пару минут пробыла».
«По-быстрому перепихнулись?!»
А потом я узнал – она трахалась с доставщиком пиццы
Прямо в его фургончике,
Трахалась с продавцом столовых приборов
В мужском туалете, у писсуара, .
В кабинке для инвалидов.
И было еще что-то такое с газовщиком -
Полагаю, минетик, не больше.
Она выставляла меня дураком,
Прикрывалась щитом своих обвинений -