— Сколько у нас копий? — спросил я.

До сих пор Ланселот словно и не замечал меня. Я знал, что принц не забыл нашей встречи два года назад, но он спокойно улыбнулся на мой вопрос.

— У нас на службе четыреста двадцать человек, и у каждого из них есть копье. Я все ясно объяснил?

Вернув ему любезную улыбку, я кивнул.

— Но копья ломаются, лорд принц, — настаивал я, — к тому же люди, защищающие стены, вынуждены метать свои копья, как дротики. Когда четыре сотни и двадцать копий будут брошены, что мы будем кидать потом?

— Поэтов, — буркнул Кулух, к счастью, не очень громко, и Бан его не услышал.

— Копья найдутся, — легкомысленно отмахнулся Ланселот. — Да хотя бы те копья, которые франки станут метать в нас.

— Куда ни кинь, попадешь в поэта, — не унимался Кулух.

— Что ты сказал, лорд Кулух? — спросил Ланселот.

— Я рыгнул, лорд принц. Но раз уж ты обратил на меня свое благосклонное внимание, позволь спросить: есть ли у нас стрелки из лука?

— Несколько.

— Сколько?

— Десять.

— Боги нам помогут, — сказал Кулух и поерзал на стуле: он терпеть не мог стульев.

Потом заговорила Элейна. Королева напомнила нам, что остров стал убежищем для женщин, детей и самых великих в мире поэтов.

— Безопасность fill в ваших руках, — провозгласила она, обращаясь к нам, — а вы знаете, что с нами произойдет, если не удастся удержать город.

Я незаметно лягнул Кулуха, который так и норовил вылезти со своим ядовитым замечанием. Поднялся Бан и протянул руку в сторону библиотеки.

— Там хранится семь тысяч восемьсот сорок три свитка, — проникновенно произнес он, — копившиеся веками сокровища человеческого знания. Падение города будет означать упадок цивилизации. — Затем он поведал нам древнюю историю о герое, отправившемся в лабиринт, чтобы убить монстра. За ним тянулась шерстяная нить, при помощи которой он мог отыскать обратный путь во тьме. — Моя библиотека, — сказал он, объясняя смысл длинной истории, — та самая нить. Потеряете ее, друзья, и мы останемся в вечной тьме. Поэтому я прошу вас, прошу, бейтесь! — Он помолчал, улыбаясь. — К тому же я разослал письма с мольбой о помощи. Одни ушли в Броселианд, другие — к Артуру. Думаю, уже близок тот день, когда горизонт забелеет от дружеских парусов! Ведь вы помните, Артур поклялся помочь нам!

— Артур, — вмешался Кулух, — завяз в битвах с саксами.

— Но клятва есть клятва! — с упреком поглядел на него Бан.

Галахад поинтересовался, собираемся ли мы совершать набеги на лагеря саксов, разбитые у берега. Нам нетрудно было бы добраться туда на лодках, сказал он, и незаметно высадиться восточнее или западнее расположения их отрядов. Но Ланселот категорически отверг эту идею.

— Если мы выйдем за стены, — сказал он, — то умрем. Это так очевидно.

— Никаких вылазок? — разочарованно спросил Кулух.

— Стоит нам выйти за стены, как мы погибнем, — повторил Ланселот. — Я вам приказываю оставаться за стенами города.

Он провозгласил, что лучшие воины Беноика, сотня ветеранов войны на материке, будут охранять главные ворота. Мы, пятьдесят думнонийцев, получили под свою опеку западную часть стены, а городские ополченцы вместе с материковыми беженцами должны были помогать защитникам там, где потребуется. Сам Ланселот со своими приближенными и дворцовыми стражниками, наряженными в белые плащи, останутся в резерве, будут наблюдать за битвой из дворца и вмешаются, когда потребуется их помощь.

— С таким же успехом можно ждать помощи от фей, — прорычал Кулух.

— Опять рыгнул? — насмешливо спросил Ланселот.

— Это все из-за рыбы, которой я объелся, лорд принц, — огрызнулся Кулух.

Король Бан пригласил нас перед уходом осмотреть его библиотеку, вероятно надеясь дать нам понять, какие бесценные сокровища мы будем защищать. Шумные мужчины, шаркая ногами, вошли в библиотеку и с разинутыми ртами глядели на свитки в пчелиных сотах полок, а потом повалили в другую комнату поглазеть на гологрудую арфистку. Галахад и я подольше задержались среди книг, где над столом невозмутимо склонился горбатый отец Кельвин. Сейчас он, казалось, весь был поглощен борьбой с серой кошкой, которая играла с его пером.

— Продолжаете выяснять размах крыльев ангела, отец? — громко спросил я.

— Кто-то должен это делать, — ответил он и хмуро покосился на меня одним глазом. — Кто ты?

— Дерфель, отец. Я из Думнонии. Мы встречались два года назад. Удивлен, что вы еще тут.

— Твое удивление мне безразлично, Дерфель Думнонийский. А кроме того, я на некоторое время отлучался. Ходил в Рим. Грязное место. Я думал, что вандалы основательно почистили его, но там по-прежнему полно жрецов и их пухлых мальчиков, поэтому я снова вернулся сюда. — Он исподлобья неприязненно глянул на меня. — А ты, Дерфель Думнонийский, заботишься о моей безопасности?