— Это звоним мы с Сашкой, из Ташкан. У нас маленькие сосны заболели. Никто не знает чем. Василий Егорович не знает, Виктор Петрович — наш учитель — не знает и мы тоже.

— А что же случилось с вашими соснами? — из промороженной дали спросил человек с необычной фамилией Шелест, но. к которому с первой же минуты Павлик почему-то проникся уважением.

— Хвоинки все плесенью покрылись. Виктор Петрович сказал, что какой-то грибок на них вырос. Приезжайте скорей, а то мы не знаем, как быть.

Сквозь монотонный треск в трубке Пашка услышал, как Шелест сказал:

— Приедем… Обязательно приедем. А сосенки ваши, наверно, поражены шютте… Снежное шютте…

Но Павлик никогда в жизни не слыхал такого мудреного слова. Вдобавок хрюкающая трубка сильно искажала голос незнакомого человека, поэтому Павлик понял все по-своему.

— Ну вот, кажется, напросились на свою голову, — сказал он сгоравшему от любопытства Сашке. — Разговаривал я с самым главным, он сказал, что работает научным сотрудником. Сначала вроде бы приветливо со мной говорил, а потом чего-то рассердился и говорит: «Бросьте шутить. Вот приедем, и влетит вам за эти шутки».

Сашка с укоризной поглядел на брата и с горечью произнес:

— Ну я же говорил, что сперва надо к Виктору Петровичу зайти…

Толя торопился. Он только что охотился на кайманов в долине Амазонки да так зачитался, что совсем забыл про репетицию.

«В школе, наверно, уже все собрались, — думал он. — Ох и ругаться будут ребята. Опять скажут «задавала».

С легкой руки Веньки Рюхина из шестого «Б» ребята теперь, чуть что, всегда его так называют. А виной тому — баян. Еще когда Толя в четвертом классе учился, отец ему хромку купил. «В шестой перейдешь — будет у тебя баян», — сказал он тогда и выполнил свое обещание. Весной, как только распустили на каникулы, отец поехал на выходной в город и привез новенький баян.

С четвертого класса Толя стал участником всех утренников и вечеров, которые проводились в школе. Все школьные солисты и танцоры исполняли свои номера в сопровождении баяна. Теперь на любом концерте в школе или в клубе поселка, когда неизменный конферансье Таня Калитина объявляет номер, сидящие в зале ребята обязательно повторяют следом за ней: «Сопровождает на баяне Толя Лушин».

А сейчас школьная самодеятельность готовится к новому году, и репетиции приходится проводить даже по воскресеньям.

Толя завернул за угол и чуть не столкнулся с лыжниками. Это были Венька Рюхин из шестого «Б» и новенький — пятиклассник Олави Лесонен.

Веньке шел уже пятнадцатый год. И хотя науки ему давались легко, он был такой лентяй, что дважды оставался на второй год — в четвертом и в шестом. Венька старше своих одноклассников, и, наверное, поэтому настоящих друзей у него почти не было. То с одним, то с другим из ребят Венька сходился, а потом так же легко ссорился.

С Венькой Толя никогда не был в приятельских отношениях. Скорее наоборот. Венька завидовал тому, что Толя учится музыке и уже неплохо, играет, и поэтому не пропускал случая, чтобы хоть чем-нибудь досадить ему.

А однажды на перемене, когда Толя читал стенгазету, вывешенную у шестого «Б», Венька подкрался сзади, схватил Толю за локотки и втолкнул в свой класс.

— Эй, ребя, музыканта словил! Нарумяним его!

Венькины приятели и подпевалы Витька Сорокин и Петька Тюрин тут же сорвались с места. Они вымазали щеки пленника мелом и выставили Толю за дверь.

Едва Толя переступил порог своего класса, как поднялся дружный хохот. Ребята не могли без смеха смотреть на серьезное Толино лицо с побеленными, как у клоуна, щеками. А Толя от обиды чуть не плакал, слезы дрожали в уголках глаз, и если бы в этот момент кто-нибудь пожалел его, он наверняка бы расплакался.

Но ребята, уморительно гримасничая, показывали на Толю пальцами и, не в силах промолвить ни слова, хохотали так весело, что и сам Толя наконец не сдержался.

— Тебе что, в драмкружке новую роль дали? — спросила Таня Калитина.

— Ага! Вот я и загримировался, — ответил Толя, утирая платком щеки.

А потом, когда Толя умылся и сел как ни в чем не бывало за свою парту, к нему подошел Пашка Тергуев и доверительно спросил:

— Венькина работа?

Слезы снова затуманили Толе глаза. Он молча кивнул головой и еле слышно проговорил:

— Я стоял… он схватил и втолкнул… а Тюря и Сорока рады стараться…

Пашка больше ни о чем не успел спросить его. Звонок рассадил всех по своим местам.

Весь урок Пашка ерзал, поворачивался, рассылал по классу записки и многозначительно подмигивал своим соседям. А когда прозвенел звонок на перемену, все мальчишки шестого «А» толпой вывалились из класса и куда-то убежали. В классе остались одни девчонки и Толя Лушин. «Не иначе как Пашка что-то затеял», — подумал Толя и, захлопнув парту, хотел было бежать следом за ребятами, как вдруг в дверях показался Рюхин. Ребята тащили его под руки. Венька вырывался.