– Если я приеду с королями – нет, – мягко возразил Артур.

Мы вытаращили глаза. Артур с удивлением смотрел на наши недоуменные лица.

– С какими королями? – нарушил молчание Кулух. Артур улыбнулся.

– Если король Кунеглас и король Мэуриг поедут со мною в Кар Кадарн, то Ланселот едва ли посмеет меня убить. Перед лицом королей Британии он вынужден будет вступить в переговоры и прийти к какому-нибудь соглашению. Он страшится меня, но когда поймет, что угрозы нет, успокоится и сохранит жизнь мне и моей семье.

Снова наступила тишина – мы переваривали услышанное. Наконец Кулух негодующе взревел:

– И ты оставишь этого ублюдка Ланселота королем? Копейщики у стены согласно загудели.

– Братец, братец! – попытался успокоить его Артур. – Ланселот – не злодей, просто слабый человек. Он не умеет заглядывать вперед, у него нет далеко идущих планов, только жадные глаза и загребущие руки. Он хватает, что видит, подгребает под себя и ждет, когда появится что-нибудь еще. Сейчас Ланселот хочет моей смерти из страха передо мной. Когда он поймет, что цена будет слишком велика, то успокоится.

– Ланселот успокоится только после твоей смерти, глупец! – Кулух грохнул по столу кулаком. – Он наплетет тебе с три короба, пообещает вечную дружбу и вонзит меч между ребер, как только твои короли уедут домой.

– Он будет мне лгать, – согласился Артур. – Все короли лгут. Ни одно королевство не устоит без лжи, ибо на ней держится нагла слава. Мы платим бардам, чтобы они превратили мелкую стычку в великое сражение, и сами порою верим их лжи. Ланселот хотел бы верить тому, что поют барды, но на самом деле он слаб и отчаянно нуждается в сильных друзьях. Сейчас он меня боится, потому что считает врагом. Узнав, что я ему не враг, он поймет, что я ему нужен, дабы избавить Думнонию от Кердика.

– А кто позвал Кердика в Думнонию? – возмутился Кулух. – Ланселот и позвал!

– О чем скоро пожалеет, – печально отвечал Артур. – Кердик – опасный союзник.

– Ты будешь сражаться за Ланселота? – ужаснулся я.

– Я буду сражаться за Британию, – печально отвечал Артур. – Я не могу просить людей проливать кровь за то, чтобы сделать меня королем, но я позову их сражаться за дома, жен и детей. За это я борюсь сейчас. За Гвиневеру. И за то, чтобы победить Кердика. А когда он будет разбит, не все ли равно, кто останется королем? Стране нужен монарх, и думаю, Ланселот будет править получше Мордреда.

Вновь наступила тишина. В углу завыла собака, один из воинов чихнул. Артур оглядел наши лица и понял, что мало кого убедил.

– Если я объявлю войну Ланселоту, – сказал он, – мы вернемся к Британии до Лугг Вейла. К Британии, где каждый воевал с соседом, вместо того чтобы вместе сражаться против саксов. Есть лишь один принцип: завет Утера не подпускать саксов к Северну. А сейчас они ближе к нему, чем когда-либо прежде. Если я буду сражаться за трон, которого не хочу, Кердик захватит Кориниум, потом этот город. А коли он возьмет Глевум, то разрежет Британию надвое. Если я буду воевать с Ланселотом, то все достанется саксам. Они покорят Думнонию, Гвент, а затем пойдут на Повис.

– Вот именно. – Мэуриг зааплодировал Артуру.

– Я не буду сражаться за Ланселота, – со злостью отвечал я, и Кулух зааплодировал мне.

Артур улыбнулся.

– Мой дорогой Дерфель, я не призываю тебя сражаться за Ланселота, но мне нужны твои люди, чтобы воевать против Кердика. За помощь в войне с саксами я потребую от Ланселота, чтобы он выдал тебе Динаса и Лавайна.

Я вытаращил глаза. До этого мига я и не подозревал, насколько далеко Артур все продумал. Мы все видели лишь предательство Ланселота, однако Артур думал только о Британии, о том, что саксов нельзя подпускать к Северну. Он помирится с Ланселотом, поможет мне отомстить и продолжит свое главное дело: разгром саксов.

– А христиане? – язвительно полюбопытствовал Кулух. – Так они и пустят тебя в Думнонию! Думаешь, не приготовят тебе костер?

Муэриг снова завякал, но Артур остановил его движением руки.

– Волнения среди христиан скоро улягутся, – сказал он. – Это как безумие – когда оно себя исчерпает, они вернутся по домам и начнут мало-помалу восстанавливать свою жизнь. А как только мы разобьем Кердика, Ланселот сможет навести порядок в Думнонии. Я буду просто жить со своей семьей – ничего другого мне не надо.

Кунеглас, откинувшись в кресле, разглядывал остатки римской росписи на потолке. Сейчас он выпрямился и поглядел на Артура.

– Повтори еще раз, чего ты хочешь, – тихо попросил он.

– Чтобы бритты жили в мире, – спокойно отвечал Артур. – Хочу разбить Кердика и вернуть свою семью.

Кунеглас повернулся к Мерлину.

– Что ты на это скажешь?

Мерлин завязывал косицы на бороде в узел. Сейчас он слегка вздрогнул, словно от изумления, и поспешно распутал пряди.

– Вряд ли боги хотят того же, что и Артур, – сказал он. – Ты забыл про Котел.