В доме кипела работа. Рабочие стучали молотками, где-то визжала дрель, повсюду пахло свежими стружками, но Шерил едва обратила на это внимание. Словно буря, она ворвалась в заднюю дверь и с ходу влетела в гостиную. Дик поднялся ей навстречу, позади него маячил давешний теннисный судья. Шерил выпалила:

— Где он?!

— Он наверху. Играет с Элиотом, сыном Сэма.

— Слава Богу!

— Кстати, это Сэм, он муж Ребекки, с которой ты уже знакома. Сэм, это Шерил, мать Ронни.

Сэм мягко улыбнулся взъерошенной Шерил.

— Рад знакомству. У вас чудесный мальчик. Пожалуй, пойду посмотрю, как они там.

Дик подождал, пока Сэм покинет комнату, и повернулся к Шерил.

— Представляю, как ты волновалась, но теперь сядь и постарайся успокоиться.

Шерил не могла сделать этого при всем желании, ее всю трясло от пережитого волнения.

— С чего мне волноваться? Подумаешь, какой-то незнакомец забирает моего сына из школы, эка невидаль!

— Ладно, ладно, признаю, может быть, я был не совсем прав, но что еще можно было сделать в тот момент? Они позвонили сначала к вам в коттедж, а потом по номеру твоей матери.

— Что?!

— Я еще не перевел этот телефон на свое имя.

— Понятно. Но ты мог сказать, что не имеешь к мальчику никакого отношения.

— Мог, но Ронни сам сказал им…

— Что же он сказал?

— Что я близкий друг вашей семьи и что мы живем рядом.

— Что ж… надеюсь, у них не создалось неправильного впечатления.

— Создалось, но я все исправил. Учительница посчитала меня кем-то вроде отчима Ронни, так что пришлось объясняться насчет наших отношений.

— У нас нет никаких отношений!

— Пока нет.

— Брось, Дик. Так что там произошло?

— Вкратце дело обстояло так: Ронни стукнул какого-то мальчика, сильно толкнул его, отказался извиниться и не стал отвечать на расспросы миссис Клинч, поэтому они решили отправить его домой.

— Но это значит, что они его исключат!

— Вполне возможно, что этого они и хотят, но…

— Ронни никогда не дерется, Дик, это невозможно!

— Если его спровоцировали, то он мог это сделать. И должен был. Кстати, это же я сказал учительнице.

— Миссис Клинч?!

— Кроме того, я сказал, что прежде, чем наказывать Ронни, ей стоит разобраться, почему нормальный, послушный ребенок вдруг поступил таким образом и что если она просто исключит Ронни из школы, это будет свидетельствовать о ее некомпетентности.

— И что сказала она?

— А ты как думаешь? Тут же пошла на попятный. Обещала во всем разобраться. До этого разрешила Ронни побыть дома.

Честно говоря, сама Шерил никогда в жизни не смогла бы так ловко справиться с миссис Клинч, это надо было признать. Дик заступился за мальчика… как родной отец.

— Дик, я… Как Ронни?

— В целом нормально. Небольшая царапина на носу и синяк под глазом. Тому парню и его братцу пришлось гораздо хуже. Теперь дела Ронни пойдут лучше. Эти ребята третировали его давно и ни разу не получили достойного отпора.

Все правильно. Она, мать Ронни, ни разу не подумала заступиться за своего сына. Она даже не разузнала, что происходит.

— Шерил, должен тебя предупредить, что Ронни настроен весьма решительно и не собирается возвращаться в школу, в которой полно интеллектуально неразвитых юных преступников.

— Это Ронни так сказал?

— Ну… он выразился несколько более энергично. Придурки и гоблины, кажется, так.

Шерил фыркнула, несмотря на серьезность момента. Потом помрачнела и спросила:

— Ты тоже прошел через это?

— Тот, кто называет школьные годы счастливыми, никогда не ходил в нашу школу.

— Но ты выжил…

— В мое время там хотя бы учили. Ронни до сих пор заставляют считать на палочках и читать детские стишки, хотя парень вовсю читает Уэллса и Шекспира, а в математике пробует решать уравнения.

Шерил нахмурилась. Дик знает о Ронни больше, чем она сама, и, кажется, готов укорить ее в этом. Заметив выражение ее лица, Дик поспешно поднял руку.

— Я не нападаю на тебя, Шер. Просто, мне кажется, такая школа способна скорее отбить охоту учиться, чем научить чему-нибудь стоящему. Возможно, стоит подумать о частной школе…

— Ты прав, но я предпочитаю, чтобы мы могли есть каждый день.

— А твоя мать? Она могла бы помочь… Вообще-то, это могу сделать и я.

— Я сказала, что не приму от тебя денег!