Шрифт:
Разве я девица на выданье, чтобы меня разглядывать?
– Почему?
– Вы слишком молоды для своего чина. Прошлый Смотритель Блаженного Дола был старше лет на двадцать, когда здесь появился, а то и поболе. Только без обид, хорошо? Я знаю, что прожитые года еще не обещают, что их обладатель успел набраться ума. Но все же они дают кое-что дороже заученных знаний.
Да. Опыт. У меня его очень немного, увы: служба сопроводителя не баловала разнообразием заданий и поручений. Я всего лишь смотрел, смотрел, смотрел, ожидая непременного приказа, на который давно был заготовлен нужный ответ.
– Намекаете, что я совершил ошибку?
Иттан снова скривил губы, но по-прежнему беззлобно:
– Те девицы. Вы ведь могли отправить их в суд, а там кто знает… Приговор мог получиться и мягким.
Что ж, возможно. Над беременной уж точно бы смилостивились.
– Мне показалось…
Вот теперь он повернул голову, и в карих глазах я увидел укор.
– Вам было непросто, могу представить. Первый раз решать чужую судьбу всегда трудно. Это забирает почти все силы, что имеются. Вы устали и ухватились за возможность скинуть груз.
Он не спрашивал, а если бы и спросил, я все равно не нарушил бы молчание. Устал? Наверное. Голова уж точно гудела от непривычной работы.
– Я не должен был давать женщин на откуп старику?
Иттан даже не попытался делать вид, что задумался:
– Вообще-то вы могли делать все что заблагорассудится. К примеру, могли согласиться меня повесить. – Его голос прозвучал так беспечно, будто охотник не возражал сломать шею в веревочной петле.
– А вы бы согласились?
Он рассмеялся:
– Думаю, что нет. Хотя…
Это многозначительное «хотя» мне не понравилось. Наверное, потому, что после того крохотного представления я подспудно ожидал теперь от охотника за демонами любого действия, выходящего за границы моих представлений о мире. Он остался, рискуя жизнью, только чтобы посмотреть на творимые мной глупости? Не поверю ни за что. Разве только… Никакого риска для него не было. Даже в случае повешения.
– Меня не умиляют женщины в тягости.
– Это я заметил, – подтвердил Иттан. – А знаете почему?
– И почему же?
– Потому, что они носят не ваших детей. Вот будете ожидать собственного наследника, все изменится. Увидите!
И детей я не люблю. Чужих. Еще одно вычитание из суммы достоинств. А осталось ли от нее хоть что-то?
– Да я бы тоже тех девиц не пощадил, не думайте.
А такое признание к чему еще?
– Зачем вы говорите об этом?
– Затем, что сколько людей, столько и будет ответов на один и тот же вопрос. Только вы всегда особняком стоять будете. Вот как тот утес на щите.
А он наблюдательный. Заметил мой интерес к гербу Певено.
– Не знаю, как в столицах, а в наших краях слово Смотрителя всегда последнее. Что скажете, то и услышится. – Карие глаза подмигнули, и охотник, еще мгновение назад расслабленно развалившийся в телеге, уже шел рядом с ней. – Здесь наши дороги расходятся, так что позвольте откланяться.
Дороги? Я вижу только одну, по которой, переваливаясь с колеса на колесо, едет телега.
– Будет случай, еще свидимся. А насчет благодарности…
Все-таки не смог упустить шанс? Ну ничего, зато так он стал живее и понятнее для меня. Пусть и не особенно хочется платить по счетам.
Иттан со-Логарен надвинул капюшон, пряча разноцветные волосы от порывов любопытного ветра, и шагнул к обочине, бросив напоследок:
– Прибережем ее на тот час, когда постучусь в вашу дверь и скажу: нужна помощь.
Звено четвертое
Где-то…
Мой наставник, давно уже присматривающий за небесными разгильдяями в свите Божа или ублажающий слух Боженки мудрыми беседами, всегда настаивал на том, что промедление в делах приводит к ускорению бега жизни. Проще говоря, каждую остановку мыслей или тела сравнивал с маленькой смертью. А смерть и жизнь, как известно, испокон веков враждуют между собой, так что, когда человек медлит, он прибавляет силу одной из убежденных противниц. И уж конечно не самой достойной. Правда, с другой стороны, тот же наставник временами вскользь замечал, что торопливость сродни глупости…
Так он и ушел в лучший мир, не оставив мне точного рецепта снадобья на все случаи жизни. Пришлось разбираться самостоятельно. Хорошо еще, что я могу позволить себе остановиться там, откуда другим людям нужно бежать со всех ног и без оглядки.
Значит, у Блаженного Дола все же появился новый Смотритель? Отрадно. Уж слишком долго дарственники тянули с назначением, так долго, что ожидание начало перерастать в тревогу. Не дело, когда люди и земли остаются без присмотра даже на седмицу, а тут место отца всея Дола пустовало аж с прошлой осени. Сколько шалостей успели натворить неприкаянные детки за это время? Представить и то боязно.