Эти же самые брошюры показывают тайцев, склонившихся перед Буддой в молитве, или монахов выполняющих свои ритуалы, или с посудой для подношения в руках. На других фотографиях ремесленники осторожно вырезают по дереву, изготавливают шелковые цветы, или вручную расписывают зонты или расписывают золотом керамику. Другие готовят и продают лапшу, говяжьи салаты и рыбу запеченную в гриле. На этих фотографиях, современный таец выглядит ведущим своего послушного ребенка, одетого в опрятную чистую школьную униформу в школу или едущим в надземном поезде оборудованном системой кондиционирования на работу в офис — так же как везде в цивилизованном обществе. Цветные открытки показывают вам улыбки на лицах трудящихся на полях. На самом деле, никто не улыбается, работая на полях, хотя справедливая зарплата и один выходной день определенно могут дать повод улыбаться. Это только начало мошенничества, которым моя страна занимается по всему миру.

The Tourist Authority of Thailand (TAT) по очевидным причинам не покажет вам мою деревню в рекламных листовках. Пыльные дороги, примитивные условия жизни, полуразрушенные деревянные сооружения со сморщенными жестяными крышами, часто построенные на сваях и которые служат нашими домами, с дырами в крыше и на полу, мусор валяющийся повсюду и человеческие отбросы плавающие в реке, где купается множество ребятишек — это тот Таиланд, который туристы никогда не увидят. Это Таиланд, из которого я сбежала в возрасте 13 лет.

Нищета имеет множество лиц: начиная с Эфиопии, Судана, Пакистана и других стран 3-го мира — до нищеты в богатых странах Запада. Нищета в Юго-Восточной Азии не является врожденной. В Таиланде есть высокоурожайные фермы, производящие огромный количество продуктов, который идет на экспорт в больших количествах. Фактически, он является одним из крупнейших экспортеров риса в мире. Существуют также огромные пространства земли, которые менее плодородны, кроме как в сезон дождей, хотя и там сезон сева риса проходит три раза в год. Нет никаких причин быть голодным в моей стране — и тем не менее десятки тысяч голодают. Бангкок — самый худший пример, другие большие города, как и островные курорты Таиланда Пхукет и Ко Самуи тоже виновны в этом, где десятки попрошаек, сидят на каждой улице, на каждом мосту, на каждой лестничной площадке и под каждым лестничным пролетом. Их горе и отчаяние навечно отпечатаны в черных и испещренных морщинами лицах — они выглядят намного старше своих лет. Большая часть этих попрошаек приходят с деревень Северо-Востока, потому что попрошайничество здесь приносит им больше денег, чем от нищих и неблагодарных крестьян, вкалывающих на рисовых полях.

В Америке вы увидите огромное количество тайских сельскохозяйственных продуктов — рис, консервированные фрукты, овощи и тапиоку, отправленную в сыром виде в США. У нас нет нехватки продуктов как в Эфиопии или Судане, благодаря нашей плодородной почве, хорошим дождям и каторжному труду — который сводит многих тайцев в могилу намного раньше чем на Западе.

Многое из одежды, что носят на Западе, изготовлено в Таиланде. Эти одежды даже могли быть сшиты в Убоне, когда другая одежда могла быть изготовлена в странах еще более нищих — с куда большим притеснением рабочих, чем существующее в Таиланде. Местные и международные компании производят одежду и обувь в Таиланде только по одной причине: (164 бата) 4$ в день с 10–12 часовым рабочим днем и чаще всего — семидневкой. Техники безопасности не существует в помине. Как нет и медицинской страховки, больничных и профсоюзов. Танонг Про-арн, наш последний профсоюзный деятель, исчез более 14 лет назад. Его дело никогда не расследовалось полицией по приказу военных; Мистер Танонг играл ключевую роль в противостоянии произволу военных и борьбе за права рабочих. Его дальнейшая судьба, как и имена похитителей известны немногих. Его родители писали петиции к правительству. Но никакой реакции на их слова не последовало. (6/24). И он был не единственным профсоюзным деятелем, который исчез в Таиланде. Поэтому неудивительно, почему у нас такая слабая профсоюзная организация и фактически нет повышения в зарплатах и улучшения техники безопасности.

Слабость профсоюзов позволяет корпоративным магнатам оставаться богатыми и рабочих — бедными. Стандартная зарплата в Бангкоке — 164 бата (4 $ в день). В Исарне, самом бедном регионе Таиланда, зарплата составляет 100 бат (2,5 $) в день с 10–12 рабочим днем — но очень многие зарабатывают не более 50 бат (1,25 $) — за 8-12 рабочий день. В городе, самая высокая зарплата (4 $), а супружеские пары не могут позволить себе отправлять ребенка или детей в школу — особенно дочерей. В деревнях, остается только мечтать об этом.

Образование: Только мальчикам, девочкам оно не нужно.

«Образование только для мальчиков» — такая политика проводилась с самого начала зарождения цивилизации Таиланда. Эта шовинистическая политика ставит девочек в незавидное положение с перспективой получения «многозначительного» рабочего места. Она также повышает вероятность того, что девочки, спасаясь от отчаянной нищеты, будут искать спасения в занятиях проституцией. Решение которое я приняла много лет назад, принимается каждый день, каждую неделю тысячами девочек — большей частью из стран 3-го мира — особенно из стран Юго-Восточной Азии.

В провинциальных регионах Таиланда, после завершения 6-го класса более 6 миллионов студентов (более 80 % всех учащихся) бросают учебу, не переходя в 7-й класс. Они идут работать или сидят дома, поскольку их родители не в состоянии оплачивать учебу и расходы на униформу, обувь, субсидии учителям и проезд. Мальчики могут работать на полях или конвейере. Девочки идут работать на поля, на конвейер или в бордели. В провинциях повсеместно можно встретить женщин, которые не умеют читать. И также повсеместно встречаются девочки, которые едут в Бангкок или Паттайю, чтобы встречаться и спать с туристами.

Поскольку в провинциях всегда была нехватка государственных учителей и школ, монахи Буддистских храмов стали предоставлять обучение — но только для мальчиков. Как и в вышеуказанных случаях, бедные мальчики не получат больших выгод — но все же у них будет больше возможностей при получении образования, чем у молодых девушек. К несчастью, неравенство при получения образования ведет к уровню неграмотности в 17 % у девочек и 6 % у мальчиков, в больших городах. В провинциях уровень неграмотности куда выше. Молодые девочки покидают дома, не имея умений, образования, но зато располагая только одним преимуществом — своими молодыми телами. Их короткая невинность выставляется на продажу ближайшему покупателю.