— Пойми, Дэниел, Лекси была расстроена, — попыталась успокоить его Эбби. — Начала возвращаться память, и ей было нелегко к этому привыкнуть. Хотелось знать, что именно произошло. Вот мы и рассказали. Не кто… сам понимаешь, кто это сделал, а все остальное.

— Это был в высшей степени полезный разговор, — добавил Раф, — со всех точек зрения.

Дэниел кивнул:

— Хорошо. А теперь мы с вами сделаем вот что. Я смотрю, вы тут все порядком взвинчены. — Раф закатил глаза и презрительно хмыкнул, но Дэниел его проигнорировал. — Думаю, вряд ли кому-то из нас пойдет на пользу, если мы продолжим разговор. Давайте, если не возражаете, отложим его на пару дней — пусть все устоится, пусть, так сказать, осядет пыль. Вот тогда и попробуем разобраться, что все-таки произошло. И как следует обо всем поговорим.

Не успела я что-то сказать в ответ, как Раф меня опередил:

— Это почему же?

Было в наклоне его головы, в том, как медленно он приоткрыл веки, как посмотрел на Дэниела, нечто такое, отчего во мне шевельнулась тревога. Неожиданно до меня дошло, как сильно Раф пьян.

Насколько я могу судить, Дэниел это тоже прекрасно понял.

— Если ты предпочитаешь вообще ничего не вытягивать на свет божий, — спокойно произнес он, — поверь, это наилучшим образом меня устраивает. Господи, я был бы только рад больше никогда не заводить разговор на эту тему.

— Наоборот, зачем же откладывать?

— Я сказал зачем — затем, что в данный момент практически никто из нас не в состоянии рассуждать трезво. У нас позади долгий, утомительный день, и…

— А что, если мне насрать на то, что ты думаешь?

— Я лишь прошу вас, — спокойно ответил Дэниел, — довериться мне. Согласитесь, я редко вас о чем-то прошу. Так что сделайте сегодня мне одолжение.

— А мне казалось, — не унимался Раф, — что ты только и делаешь, что просишь нас тебе довериться. Особенно в последнее время.

Он со стуком поставил стакан на столик рядом с диваном.

— Что ж, может быть, и просил, — кивнул Дэниел. На какую-то долю секунды он показался мне жутко усталым, если не откровенно измученным и опустошенным. Интересно, сколько все-таки промариновал его Фрэнк? О чем они с ним говорили, когда остались наедине? — Ведь несколько дней все равно мало что изменят. Или я не прав?

— Ты подслушивал за дверью, как какая-нибудь домохозяйка-сплетница, так что, надеюсь, имеешь представление о том, насколько я тебе доверяю. Что такого произойдет, если мы продолжим разговор, и чего ты так боишься? Того, что Лекси не единственная, кто хочет вырваться на свободу? И что ты тогда сделаешь? Скольких из нас ты готов отправить на тот свет?

— Дэниел прав, — бодрым голосом произнесла Эбби. Она заметно успокоилась, как только Дэниел вернулся домой; и вместе с ним вернулась ее уверенность в своей правоте. — Наши головы сегодня не в порядке. Мы все тут несем несусветную чушь. Если подождать несколько дней…

— Наоборот, — возразил Раф, — по-моему, мы впервые за много лет говорим более или менее здраво.

— Прекрати, Раф, прошу тебя, — едва слышно прошептал Джастин. — Прекрати.

Раф словно не слышал.

— Эбби, можешь почитать все, что он скажет, за Слово Божье. Это твое право. Можешь бежать к нему, виляя хвостом, стоит только ему свистнуть. Думаешь, его трогает то, что ты его любишь? Да ему наплевать. Если понадобится, он пустит тебя в расход не моргнув глазом, точно так же, как он был готов…

В конце концов терпение Эбби лопнуло.

— Пошел в жопу, самодовольный кретин!

Она вскочила с кресла и одним движением запустила в Рафа куклой. Раф инстинктивно выбросил вперед руку и отшвырнул куклу в угол.

— Я тебя предупреждала. Посмотри лучше на себя — как ты используешь Джастина, когда он тебе нужен; думаешь, я не слышала, как он спускался вниз той ночью? Твоя комната ведь прямо под моей. Когда же он тебе не нужен, ты обращаешься с ним как с последним дерьмом — только и знаешь, что разбиваешь ему сердце.

— Прекратите! — завопил Джастин. Чтобы ничего не видеть и не слышать, он зажал ладонями уши и зажмурился. На его лице было написано неподдельное страдание. — Господи, кому сказано, прекратите!

— Довольно! — прикрикнул Дэниел. Самообладание начало изменять и ему.

— Нет, недовольно! — крикнула я как можно громче, чтобы быть услышанной. За последние несколько минут я не проронила ни слова — ждала момента, когда они устанут. Тактика сработала. Все как по команде закрыли рот и удивленно уставились в мою сторону, словно уже успели забыть о моем существовании. — Недовольно. Я требую продолжения.

— Это почему же? — поинтересовался Дэниел. Голос его обрел былую самоуверенность. И вообще, не успела я открыть рот, как на его лицо вернулась личина непробиваемого спокойствия. — Мне почему-то казалось, что из нас пятерых ты, как никто другой, желала бы, чтобы все как можно скорее пришло в норму. Не в твоих привычках терзать себя воспоминаниями о прошлом.

— Я хочу знать, кто ударил меня ножом. Вот и все.

Холодные серые глаза воззрились на меня с каким-то отстраненным интересом.