…Тапочки то и дело сваливались с туфель. Я останавливалась, заново изучала сложную войлочную конструкцию, а потом пыталась их закрепить с помощью двух драных веревочек, переживших не одно поколение туристок на каблуках. И каждый раз терпела поражение. Веревочки норовили развязаться в самый неподходящий момент. Наконец, я с трудом доковыляла до билетерши:

— Да ты не ходи, а скользи, — пожалела меня ярко-рыжая бабулька, оценив мои буйные тициановские кудри. — Тут все скользят.

— А если не получится? — прошипела я, в очередной раз прилаживая левый тапок. — И кто только придумал эту музейную обувь.

— Умные люди придумали! — обиделась билетерша. — Не чета тебе. Не можешь как все, тогда вставай на цыпочки.

Ну-ну! Цыпочки оказались не лучше тапочек. В Египетском зале я плюнула на этикет и сняла туфли, оставив войлочную обувь около саркофага жреца Па ди Иста. Может, она ему еще пригодится? Как раз вчера в самолете прочитала очередную историю об этой несчастной мумии. По прогнозам одного из доморощенных египтологов, Па ди Ист вот-вот восстанет из мертвых и пойдет мстить Петербургу за плохое с ним обращение. На моей памяти, Па ди Ист принимает такое решение достаточно регулярно, раза два в год — весной и осенью. Понимаете намек? На него тоже действует перевод часов. Только в этот раз он что-то поторопился. Видать, совсем невмоготу стало. Оно и понятно, возраст насчитывает тысячелетия, залежался поди. Может, когда-нибудь жрец действительно решит размять старые кости. Дороги у нас плохие, для мумифицированных ножек не привычные. Вот тут-то тапочки и пригодятся.

Наверное, со стороны отсутствие обуви на мои красивых ножках выглядело неприличное, но, честно говоря, я наслаждалась новыми ощущениями. Гладкие прохладные полы, мраморные ступени, мягкие ковры и шелковые чулки итальянского производства — полный гламур! Так я и вошла в Золотую кладовую: держа в руках остроносые туфли на высоченных каблуках. Мне повезло: шла экскурсия. Я незаметно пристроилась рядом и терпеливо рассматривала романовские диадемы, броши и фермуары. Красиво, не спорю! Но где же знаменитые изумруды?

— В Британском музее естественной истории, — казалось, экскурсовод даже не удивился моему вопросу. — Именно в Лондоне находится самый крупный и известный смарагд — изумруд герцога Девонширского. В 1831 году был подарен доном Педро, бывшим императором Бразилии, шестому герцогу Девонширскому. Цвет этого камня — классический для изумруда, темно-зеленый. Весит он почти 1384 карата. Однако для ювелиров этот кристалл не представляет особой ценности: в нем слишком много трещин.

— А поближе ничего нет? До Лондона долго добираться, — огляделась я по сторонам.

— Поближе — только Алмазный фонд. Там представлены ограненные изумруды, в том числе и великолепный «колумбиец» — знаменитая «Изумрудная таблица». Изумруд относится к числу регалий русского двора. Высота шесть сантиметров, вес — 132,25 карата. Подойдет?

— Я подумаю, — после продавщиц в ювелирных магазинах этот музейный червячок был мне не страшен. — Значит, в Питере ничего достойного нет? Правильно я понимаю?

Он невозмутимо оглядел меня, не оставив без внимания и босые ноги:

— Правильно понимаете. Не холодно?

— Прохладно. Но зато полы в полном порядке, — судя по всему, мой ответ экскурсоводу понравился. Похоже, у всех сотрудников музея сохранение полов в их первозданном виде давно стало идеей фикс.

— А почему вас так интересуют изумруды? Купить хотите? — с ума сойти, он даже хамил интеллигентно. Я улыбнулась, дав понять, что по достоинству оценила шутку:

— Только посмотреть. Драгоценные камни женщине должны дарить мужчины, К сожалению, финансовое состояние моих мужчин оставляет желать лучшего.

— Сочувствую, — он снова оглядел меня, теперь уже снизу вверх. — Но здесь вы состоятельного мужчину вряд ли найдете.

— А изумруды?

— Изумруды тоже вряд ли найдете. Их мало и они мелкие. Вас же, насколько я понимаю, интересуют крупные камни?

— Честно говоря, меня интересует изумруд Лукреции. — и я ткнула ему под нос изображение камня.

Уф! Произнесла! И тем самым подтвердила, что подобная проблема все-таки существует. Изумруд Лукреции. А ведь еще вчера я не верила в этот бред. Мой собеседник задумчиво окинул взглядом резко опустевший зал. Только мы и драгоценности.

— Знаменитый камешек. И что же вас интересует?

— Все!!! — выдохнула я сексуальным контральто. Если сейчас он попросит денег, дам не раздумывая. Если попросит чего-нибудь еще, то, пожалуй, возьму тайм-аут. Секунды на две. А потом… Все, что угодно за информацию!

— Подождите минуту, — бросил мне экскурсовод и скрылся в служебном помещении. Я осталась в полутемном зале одна: за стеклом загадочно мерцали бриллиантовые слезы, рубиновые капли и сапфировые гроздья. Я невольно сравнила их с ювелирными штамповками, которые примеряла не далее как два часа назад. Среди них попадались красивые безделицы, но и только. Посмотрел и забыл. У этих украшений была история, в них до сих пор жила душа. Пожалуй, я впервые поняла, что, значит, стать их рабом. Стоит мне примерить вот это бриллиантовое ожерелье, и я уже не смогу с ним расстаться. Или розовые слезки-серьги. Чьи ушки они украшали? Да, в доме Романовых было особое отношение к ювелирным украшениям. Больше всего мне нравятся истории о подготовке царских невест к свадьбе. Например, все царские невесты в день свадьбы надевали серьги Екатерины Великой — настоящее произведение искусства из бриллиантов и изумрудов. Серьги закрепляли золотой проволокой, иначе они своей тяжестью могли разорвать мочки ушей. Правда, счастья они не принесли никому, впрочем, как и другие царские сокровища.