В комнате из всей утвари находилась только, кровать да огромный деревянный комод. Еще в самом начале своей борьбы за Настину душу, Николай повелел вынести из ее комнаты всю мебель. При службе, зачастую небольшие предметы, словно поднятые невидимой рукой, так и норовили изувечить тело священника. Вот и на этот раз задрожал огромный комод. Вибрация обычно предшествовала левитации всякого предмета.

— А-а-а-р. — снова по комнате пронесся толи вопль, толи стон, вырвавшийся из горла девушки. — Что? Нравиться мучить ее тело, святоша? Нравиться кропить ее своей водицей? Так и я тоже самое сделать для тебя…

Смирительная рубашка задралась и из женского детородного органа, прямо в лицо Николаю, ударила тугая и отвратительно вонючая мочевая струя. Священник чуть не захлебнулся. Ему пришлось отступить на несколько шагов назад. С омерзением отплевываясь, он продолжил молитву.

— … Убойся, умолкни, бежи и не возвращайся. Сокройся с лукавством нечистотных духов в землю безводную, пустую, наделанную, где человек не обитает…

После этих слов оторвалась одна из навесных дверей комода и со свистом пули устремилась в голову отца Николая…

Все же бережет Бог своих верных чад. Уберег Он и на этот раз своего священнослужителя. Тяжелая дубовая дверка, пролетела над самой головой отца Николая, и сорвав его головной убор, с ужасным грохотом впилась в заднюю кирпичную кладку. Священник почувствовал, как с внутренней стороны его ряса стала непревычно теплой. Только намного позже он осознал, что у него от пережитого страха, опорожнился мочевой пузырь. И все же, почти теряя сознание, он закончил:

— … Бог один, и он презирает всех уязвляющих и злословствующих на образ его, и веригами мрака тартару предает в долгую ночь и день всех злых искусителей и изобретателей дьявола. ЯКО ВЕЛИКИЙ есть страх Божий и велика Сила и Слава Отца и Сына и Святого духа. Ныне присно и во веке веков. АМИНЬ!

И тут Николай увидел, как разрываются путы, что стягивали скованное тело. Как на его глазах, Настино лицо перевоплощается в ужасную маску того, кто сейчас полностью контролировал ее тело. Она медленными шагами направилась в его сторону, вытянув вперед свои тонкие руки. Плети змеевидных волос, копошились на ее головне точно живые. Из ее глаз на Николая смотрела сама Бездна. Николай понял, что это конец и в последний раз обратился мысленно к Богу.

"Христос, Господь мой, не оставь меня, раба твоего. Избавь от лукавого и изгони бесов сомнения из души моей. Ниспошли мне чудо избавления от дьяволького отродья и клянусь, что буду с тех пор служить только тебе и никому более."

Сзади послышался оглушительный гул. Это слетела с петель лакированная дубовая дверь. Перед тем как потерять сознание, отец Николай услышал такой МАТ, что даже подивился про себя.

"Разве ж можно так кроить в присутствии этой мрази? Ведь ей это только на пользу"!

Смотря на мир уже сквозь пелену забытья, он с удивлением отметил, что тот, кто завладел телом Насти, вдруг яростно оскалился на кого-то за его спиной. Мат не прекращался ни на секунду. Уже уходя в блаженное небытие, священник увидел, как Настя, безвольной куклой, повалилась под ноги молодого, коротко стриженого, мужчины.

ПРИБЫТИЕ.

Перрон был покрыт лужами и скопившимся за стуки мусором. По нему со скучным видом шатались несколько подозрительных личностей, явно цыганской национальности. Роман вдохнул прохладный воздух полной грудью и уверенно ступил с подножки вагона на мокрый асфальт. Тут же к нему подбежал цыганенок. По нему, как впрочем и по всей массе их народа, горькими слезами плакал "Мойдодыр". Одежда висела, и не смотря на то, что стоила явно не дешево, выглядела как пошарпанная "гумонитарка".

— Дядя, а дядя!? Дай на хлебушек!

Роман покосился на кудрявого байструка, рассмотрел его несколько секунд, и потеряв к нему всякий интерес, стал искать глазами тех, кто должен был его встречать.

— Так че дядя? Не дашь хоть пару копеек? — удивился цыганенок.

— Отстань порождение греха. Иди своей дорогой. — сквозь зубы процедил Роман и направился к близ лежащей скамейке. Тех, кто должен был его встретить, видимо запаздывали.

Зазвонил телефон. Посмотрев на внешний экран и увидев фотографию Лики, Роман удивился.

"На часах пять утра, а эта коза не спит! Сучилось чего?"

— Да, зая. Что-то случилось?

— Привет папуля. Да ничего особого, просто я соскучилась.

— Ну, ты даешь! Всего ведь пять часов утра. Тебе спать надо, а не переживать пережитое.

— Пап! Вообще-то я звоню, потому что мне страшно.

— С чего это вдруг? — насторожился Роман.

— Ну, видишь ли, мне только что приснился очень нехороший сон. Я бы даже сказала — жуткий.

— Дядя дай копейку, а дядя? Ну, дай копейку!