"Эх… Не дай Бог, что-либо упущу. Хана нам тогда. Ну, все. Пора начинать."

Находясь прямо на кровати в положении сидя, он сосредоточился и приступил к обряду.

— Всемогущий и Вечный Свароже, кто научил своих детей молвить и славить Тебя. Прошу тебя послать мне Светлый Дух Лады-Матушки, проявляющую себя через облик девы. При помощи, которого, я бы смог достигнуть состояния гордого и достойного. Который помогает во всех делах суда и справедливости и кто помогает править тебе Ирием Небесным, что бы Дух Светлый охотно, верно и с готовностью исполнил для меня, что я у него ниспрошу, и что бы он истинно исполнил мои желания. Боже Светлый — и путсь на то будет его воля, а не моя.

Роман стал переходить к каждому кресту начерченному с внешней стороны квадрата, и останавливаясь на необходимое количество времени, стал заговаривать.

Поначалу ничего не происходило, если не считать того, что кровать с Настей перестала дрожать. Затем вокруг стало неожиданно темно, словно безлунной ночью в комнате неожиданно потушили всю иллюминацию. В месте, где был очерчен круг с треугольником внутри, стало появляться еле заметное сияние. Оно с каждой секундой становилось все ярче и ярче и в скором времени заполонило собой весь мир. Прекратили существовать стены комнаты, сам дом и все, что было вокруг него. Для Романа этот свет стал сам по себе целой вселенной.

— Зачем беспокоишь меня своими просьбами дитя? — проявилось в его сознании чужая мысль.

Произошел хлопок, которого правда не возможно было услышать, но зато который, совершенно явно был ощутим всем телом, и на месте треугольника появилась красивая женщина. Ее очертания были настолько прекрасны, что описать словами, было сверх человеческого воображения. Она включала в себя воедино все, что только существовало в каждой из достойных земных женщинах.

— Я не твое дитя Светлейшая, я человек, который обратившись к нашему общему Отцу, получил согласие на то что бы ты мне помогла.

— Так что же надо че-ло-ве-ку? — донеслось до слуха. Причем последнее слово было произнесено мелодичным голосом, словно пробуя его на вкус.

— Узри Светлейшая тело, что сейчас покоится подле меня. Им овладел демон. Он хочет пожрать ее душу и развоплотить ее дух. Помоги мне избавить несчастную от силы кромешной.

— Раз завладел человек, значит, на то была ее собственная воля. Разве ты не знаешь, что демоны не могут укорениться в сознании праведника. Они вселяются в сознание тех, кто живет нечестиво, думает не сердцем, а умом и от того являющихся рабами страстей.

— Я то же, о Великая, не отношусь к тем, кто живет исключительно сердцем, но познаю мир разумом. И несмотря на то что я далеко не свят, как видишь, не позволяю демонам завоевать свое тело. Да… Жертва, конечно же виновата, что жила в разврате и лжи, но каждый имеет право на второй шанс. Ведь так? Ведь Отец Наш Всеблагой и Животворящий! Разве он Отец Зла и Смерти?

Женщина попыталась выйти за очертания своего круга, но встретила невидимую преграду, после чего сладко улыбнулась и ответила на этот раз мысленно:

"Я решила проверить силу твоих познаний, раз ты вызвал меня при помощи магии. Что ж, ты все сделал правильно. Я не могу своим Духом преодолеть начертанной тобой черты, значит за тебя можно не переживать".

— Ответь мне на заданный вопрос. Прав я или нет?

— Каждый имеет право на второй шанс… — снова в звуковом диапазоне ответила Лада, — но, только те, кто не позволил мраку пожрать свою суть. Эта — позволила сделать сие и потому, я и не стану помогать ей. Всем же остальным, кто ошибался и должен Выйти за Круговерть Карны, всегда открыт путь для перерождения… В следжующей жизни. Ей же, сей путь, заказан.

— Что же такого страшного сотворило это дитя? Поведай, Лада-Матушка.

— Она была тем, кто поклонялся низменному и извращенному. Совокуплялась с животными и пила живую кровь божьих созданий. Вызывала в себе в услужение демонов Ассиаха.

— Она была сатанисткой!

— Да. Имя ее бога двуглавый Сатана и Молох. Я ведь вижу что тебе чужды все эти ритуалы… В твоей сути горит духовный огонь иного рода нежели у тех, кто пользуется черной магией… Что ж, хочешь ли ты и дальше бороться за ее черную душу?

Роман, пораженный услышанным, глупо хлопал ресницами, не в силах сказать и пол слова. Наконец он собрался с мыслями и спросил:

— Была ли она вовлечена в порочный круг по своей воли?

— Нет. Ее принудили, но в душе она сама стремилась познать чистое зло.

— Тогда все равно ей должен быть предоставлен шанс. — с упрямством заключил Роман.

— Раз ты так считаешь, тебе бы следовало вызвать дух Анигуэля. Он, является самым могучим из всех духов, которым дозволенно поступать на временную службу черным адептам.