За ее плечом, у другого входа, он заметил толстолобого великана с огромными руками, воительницу и умудренного летами, постоянно задыхающегося алхимика. В его компании Тилар уже опорожнил мочевой пузырь и кишечник. Он плевал до тех пор, пока рот не пересох окончательно, и нюхал толченую жгучую крапиву, пока из носа не потекло ручьем. Все гуморы тут же собирались в хрустальные сосуды, и Тилару не давала покоя мысль о темных целях, на которые они пойдут.

Делия подошла ближе, украдкой бросила на полуобнаженное тело Тилара взгляд и прошептала:

— Я выпросила разрешение самой собрать последние гуморы. Кровь и слезы надо собирать с особым бережением. Как у избранной Длани, у меня большой опыт обращения с ними.

Тилар кивнул.

От девушки пахло душистой водой и лимоном. Очевидно, ей позволили вымыться. Волосы Делия зачесала назад и заправила за уши. Влажными они выглядели еще темнее, еще шелковистее. И она переоделась из перепачканной болотной грязью одежды в платье из зеленого мягкого льна, перехваченное на поясе плетеным кожаным ремешком. Оно очень ей шло и подчеркивало тугую, как молодые яблоки, грудь и тонкую талию.

«Она такая юная… слишком юная», — напомнил себе Тилар. И все же он не мог отрицать, что от вида девушки у него перехватило дыхание. Теперь, когда Делия смыла с себя дорожную грязь и пыль, он смотрел на нее как на женщину, а не только как на спутницу в опасном путешествии.

Делия встала рядом и развернула лежащий на столе шелковый шарф, под которым оказался набор серебряных и хрустальных инструментов. Она выбрала тупой стеклянный нож и хрустальную чашу и жестом приказала Тилару приблизиться к столу.

— Подними руки.

— Ты можешь отказаться, — посчитал своим долгом предупредить он, хотя послушно поднял руки.

— Я служила Мирин, — ответила девушка. — И я все еще служу ей.

Она провела тупым лезвием по разгоряченной коже от плеча до талии, гоня вниз крупные капли пота. Ловко поймала их в чашу и продолжила сбор на спине, на боках под руками, на ногах… Совсем как конюх, который вытирает вспотевшую лошадь.

Но Делия была не конюхом.

Когда она перешла к груди Тилара, он почувствовал, что в нем зашевелилось вожделение, и изо всех сил старался подавить его. Девушка продолжала работу, бережно проводя ножом вверх и вниз по скользкой от пота груди.

По телу Тилара невольно пробежала дрожь.

Делия подняла голову и встретилась с ним взглядом. Видимо, девушка увидела в его глазах что-то такое, от чего у нее широко распахнулись ресницы. Она поспешно опустила нож и промямлила:

— Я… думаю, что уже достаточно.

С благодарным вздохом Тилар отвернулся, подхватил плащ и закутался в него.

Делия готовилась к следующему сбору: она уже достала серебряный ланцет и теперь закручивала шелковую ленту.

Тилар прочистил горло. Он не мог больше выносить тишину.

— Делия, — начал он сдавленным голосом, — ты и так многое потеряла и многим рисковала ради того, чтобы помочь мне. Но теперь, когда мы достигли Первой земли…

— Я не покину тебя, — не поднимая глаз, перебила его девушка. — Мирин по-прежнему внутри тебя, а служить ей — мой долг.

— Внутри меня не Мирин, — настаивал Тилар. — Мирин умерла.

— Нет. — Делия продолжала приготовления.

Тилар глубоко вдохнул, бросил взгляд на дверь и понизил голос.

— То, что внутри меня, — не посланный заклинанием демон, а один из наэфринов.

Делия наконец подняла голову, глаза ее сузились.

Тилар придвинулся ближе.

— Один из богов нижнего мира.

— Откуда ты знаешь?

Он заколебался, не решаясь рассказать о своем сне.

— Я просто знаю.

Делия указала на пол, прося его опуститься на колени. Тилар повиновался. Теперь их колени соприкасались. Долгое мгновение девушка молчала, сосредоточенно нахмурив лоб.

— Мне следовало подумать о такой возможности раньше, — в конце концов прошептала она.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Тилар.

Она положила его руку себе на колени, повернула ее ладонью вверх и перетянула у локтя скрученной шелковой лентой.

— Когда богов разделили, их сущность раскололась на три части: на богов во плоти в нашем мире и их бесплотные двойники в эфире и наэфире. Мирин говорила, что порой ощущала свои другие части, потерянные, но неокончательно, навечно связанные с ней духом. И каким-то образом она за мгновение до смерти сумела поместить в тебя часть своей сущности. Наэфриновую часть.

Тилар опустил взгляд на черный отпечаток на своей груди.