Калинов мысленно присвистнул:

— А вот интересно, как вашаассоциация относится к распространению полигинии?

— Довольно холодно! Распространение полигинии ограничивает рост нашей организации.

— Это каким же путем? Лорина-Лавиния протянула руку и выключила диктофон.

— Вам я скажу… Дело в том, что немалое количество женщин предрасположены как к гетеросексуальным, так и к гомосексуальным контактам…

«Точно, — вспомнил Калинов. — Учил когда-то». Журналистка продолжала:

— И многое зависит от случайности: с кем она переспит впервые, с другом или подругой. Распространение многоженства резко уменьшило контингент таких женщин, усложнив этим нашу деятельность.

Калинов снова мысленно присвистнул. «А ведь тут может потребоваться внимание нашей комиссии», — подумал он.

Лорина-Лавиния включила диктофон, и интервью продолжалось.

Поравнявшись со своим коттеджем, Калинов снял рубашку и брюки и бросился в прохладную воду. Выкупавшись, отправился домой.

Через год после второй свадьбы Калинов перестроил коттедж, увеличив его до десяти жилых комнат, и поставил новейшее кухонное оборудование, потому что Марина, в отличие от первой жены, любила готовить. «На мне лежит печать прошлого», — говорила она.

Калинов вздохнул. Сегодня придется обойтись услугами линии «Сэплай»…

Вита встретила его на пороге.

— Ну?

Калинов лишь помотал головой. Лицо Виты скривилось, на лбу родились тонкие — ниточками — морщинки.

«Стареет», — не к месту подумал Калинов, без слов, дежурно, обнял приму и отправился в ванную.

Уныло поворачиваясь под колкими струйками душа, он размышлял. Итак, помимо маловероятной уголовщины, кандидатами в похитители являются как минимум три организации монистов: ортодоксы-церковники, мальчики из Всемирной Организации Одиноких Мужчин и девочки из Ассоциации Лесбийской Любви. Хорошо хоть «голубым» от сильного пола наплевать на многоженство… Впрочем, Церковники пока еще не докатились в своей борьбе до похищений, их оружием являются проповеди. Однако где гарантия, что кто-нибудь из прихожан, причастившись к слову божьему, не выразит таким образом свое отношение к греховодникам?..

Приняв душ, он включил массажер, а потом, не спускаясь вниз, отправился в свой кабинет. Сел за стол, открыл окно.

За окном оживленно переговаривались птицы, время от времени с глухим стуком падали на траву сосновые шишки: поднимался ветерок.

Калинов повернулся к тейлору и, набрав серию кодов и свой личный номер спецдопуска, вышел в информационный банк своей организации. Поинтересовался, кто по их ведомству находится сейчас под административным арестом в связи с нарушением общественного порядка: не верилось, что похищение предпринято только для того, чтобы заставить его отказаться от участия в выборах. Обнаружил несколько лесбиянок — активисток АЛЛ. Никто из Одиноких под арестом не содержался. Калинов сбросил информацию и запросил данные по Адепту Восточноевропейского филиала Организации Одиноких Мужчин Федору Салову. Разочарованно хмыкнул. Толстяк вел себя тише воды ниже травы.

В дверь постучали. Калинов отключился и крикнул:

— Войдите.

Это была Сельма. Подбежала, чмокнула отца в щеку, затараторила:

— Мама-раз сказала, чтобы ты спускался вниз. Гости уже явились.

Калинов обнял дочку, потом отодвинул от себя, оглядел с ног до головы. Хорошая у них с Витой девчонка получилась, лицом похожа на мать, но пофигуристей — с узкой талией и высокой грудью. Будь здоров девочка!

Будь здоров девочка еще раз чмокнула отца.

— Как дела? — спросил Калинов.

— Сегодня сдала социальную психологию.

— Молодец! А как Сережка?

— А что Сережка? Он же школьник! У них экзамен сдать — раз плюнуть!

— Ну уж так и раз плюнуть? — усомнился Калинов.

— Конечно… Так что мне сказать маме?

— Скажи, через пять минут буду. Переоденусь и спущусь.

Но Сельма не тронулась с места. Лицо ее помрачнело.

— Мама-раз сказала, что мама-два заболела и ее положили в клинику. Это правда?

— Конечно. Почему это ты сомневаешься в словах матери?

— Я не сомневаюсь… Но почему мама-раз волнуется?

— Потому и волнуется. Хоть медицина и сильна, изредка случается всякое. Но с мамой-два все будет в порядке, у нее же не первый ребенок.

Сельма снова заулыбалась и опять чмокнула отца в щеку.

— У тебя есть парень, дочка? — спросил Калинов.

— Конечно. — Сельма крутанулась на одной ноге, взметнула колоколом юбку. — У кого же их нет!

«Не влюблена», — подумал Калинов и спросил:

— Скажи, дочка, ты уже изучила элементарную сексологию?