— Пусть они лучше боятся меня! — отрезал царь. — Если они ослушаются, я сниму им головы, так им и скажи!

— А у этого пророка, Заима, есть имя, как у прочих людей? — внезапно спросил Мандрагор.

И снова ответил священник, потому что Халазар был слишком зол.

— Наши лазутчики говорят, что Заима зовут Йомар, а двух других — Лорелин и Дамион.

— Эта троица! — воскликнул Мандрагор. — Значит, они явились с арайнийскими войсками. Они выжили — и их здесь бросили. Халазар! — Он резко повернулся к богу-царю. — Ты не понимаешь, какой подарок тебе свалился в руки! Излови этих троих любыми средствами, но чтобы ни один волосок с их головы не упал — пока что. Они — близкие друзья Трины Лиа!

Бог-царь посмотрел на него в недоумении. Слово «друг» ему ничего не говорило. Мандрагор вздохнул.

— Они ее союзники, близкие помощники — особенно тот, которого зовут Дамион, так мне говорили. Я когда-то слышал о волчице, попавшей в западню, где ее ждала особая приманка: ее собственный самец, привязанный к дереву. Найди тех, кто ей дорог, и Эйлия будет в твоей власти.

— Я назначу за них награду, — сказал царь. — Объявлю, что она будет выплачена любому, кто их доставит. — Он сердито нахмурился. — Я одержал над ее войсками великую победу, но каждый день терзаюсь сознанием, что дочь Ночи до сих пор жива и может снова против меня выступить.

— Вряд ли, ваше величество, — возразил Мандрагор. — Трина Лиа не захочет посылать бойцов, которые уже проявили в битве свою беспомощность. И еще менее вероятно, что она захочет встретиться с вашим величеством в поединке. Так что причин для беспокойства нет.

— Я должен сразиться с ней лично! Только я могу сразить дочь королевы Ночи, ни одна смертная рука на это не способна. Но моя божественность проявилась лишь недавно. Что, если она нанесет удар, пока моя сила еще недостаточно велика? Я не могу — не должен — потерпеть от нее поражение. Невообразимый позор для любого человека — пасть от руки женщины. Такой человек стал бы посмешищем для всех потомков.

— Ты не простой человек, о Голос Валдура, — с нижайшим поклоном сказал Беренгази.

— Да, это так, но и она не простая женщина.

— Ты сомневаешься в себе, о царь? — спросил Мандрагор.

Халазар выпрямился.

— Нет, в сердце своем я знаю, что я царь и бог. Но я не знаком с битвами подобного рода. Есть пословица: когда боги воюют меж собой, звезды сотрясаются. Теперь я знаю, что пословица говорит правду.

Мандрагор думал, что потеря стольких жизней настроит арайнийцев против Эйлии — прямой причины первой за сотни лет войны, сотрясшей их мир. Но он недооценил их слепой преданности ей, и надо будет искать другие пути свергнуть ее. Он до сих пор не знал, куда девалась Трина Лиа, но этого не знали и ее союзники. Взять в заложники ее друзей — это может быть весьма полезно. Один из возможных способов управлять столь могучей личностью: захвати тех слабых, которых она любит.

Регент Омбара тихо заговорил с Мандрагором, когда они выходили вместе из зала.

— Даже если Трина Лиа не явится на Меру, все же хорошо, что мы в этом мире создали мощный плацдарм.

— Моими усилиями, — напомнил Мандрагор.

— Твоими? — улыбнулся Наугра. — Нет, это Валдур тебе подсказал все это сделать. Ты только хотел посадить Халазара на свое место, сбить с толку врага и отвлечь его от себя, но теперь ты видишь, что получилось: власть валеев установлена на Мере. Ты слышал, что этот Маракор подписал пакт с Зимбурой? И их кронпринц женился на наследнице трона Маурайнии? Вскоре весь этот мир будет наш, и наши войска соберутся здесь перед вторжением на Арайнию. Об этом ты не думал, принц. Тебя вообще не интересует, что будет с Мерой.

— На самом деле думал, — ответил Мандрагор, направляясь к лестнице в свою башню. — Я всегда восстаю против затянувшейся заразы архонского влияния, где только она мне попадается, а Арайния — один из главных их миров. Но я не уверен, что твой Валдур чем-нибудь лучше, чем его соперники.

— Он хотел положить конец их господству во вселенной…

— Только чтобы установить свою тиранию.

Регент скривил губы.

— Много ты понимаешь!

— Ты очень неуважительно себя ведешь, — заметил Мандрагор. — Не боишься, что я могу тебе за это отплатить, если приму когда-нибудь трон, который ты предлагаешь?

Морщинистые губы раздвинулись в искривленной улыбке:

— Но когда ты примешь царствование над Омбаром, ты уже не будешь собой, принц. В тот день Валдур изгонит твой дух из этой смертной оболочки и заменит его своим.

«Я бы не слишком рассчитывал на это, друг мой, — подумал про себя Мандрагор, поднимаясь в свои покои. — И твои слова запомню».

Но неприятный осадок от разговора остался.

Едва он вошел к себе, как воздух в углу задрожал, и появилось эфирное изображение Роглага.

— Ну? — коротко бросил Мандрагор.

— Мы нашли Эйлию.

Мандрагор нащупал кресло и сел.

— Не может быть. Где она?

— На дне моря.

— Что?

— Она пыталась на звездном корабле проникнуть на Немору — несомненно, хотела найти тебя и сразиться. Но один из твоих крылатых дозоров погнался за судном, оно врезалось в гору на одном острове и рухнуло в океан.

Мандрагор медленно выдохнул. Эйлия — погибла в неморском океане! Может ли это быть?