Продвигаясь далее на запад, германцы (или все же кельты?) атаковали и разгромили племя нориков в современной Австрии. Римский консул 113 года Гней Папирий Карбон, опасаясь за судьбу Италии, занял альпийские перевалы, а затем двинулся навстречу германцам, обвиняя их в нападении на нориков – друзей римского народа. Тевтоны, шедшие, очевидно, в авангарде, заявили, что не знали о дружбе нориков с римлянами, и обещали воздерживаться впредь от подобных действий. Карбон притворился, будто удовлетворен ответом тевтонов, и даже дал им проводников, которые на деле должны были заманить германцев в засаду. Однако те оказались не столь простоваты, как рассчитывал консул, и нанесли римлянам тяжелое поражение в битве при Норее. От полного разгрома войско Карбона спасла только непогода – туман и гроза с ливнем. Разбив римлян, тевтоны соединились со своими основными силами (Аппиан. Кельтика. 13; Ливии. Периоха 63; Беллей Патеркул. П. 12. 2; Страбон. V. 1. 8).

Очевидно, эта версия носит антиримский характер – тевтоны в ней выглядят образцовыми блюстителями международного права, а Карбон – низким обманщиком, на пустом месте спровоцировавшим войну, да к тому же еще и дураком и неудачником, который и надуть-то доверчивых варваров не сумел. На Италию, как покажут последующие события, они идти явно не собирались, но наверняка вторглись бы на территории, находившиеся в сфере влияния Рима. К тому же в районе Нореи, где произошло сражение с германцами, находились месторождения золота и железа (Страбон. V. 1. 8). Пускать в такие края пришельцев сенат явно не собирался, а посему столкновение становилось практически неизбежным. Но удар первыми нанесли римляне, напавшие на тевтонов за пределами своих границ. К тому же удар оказался неудачным.

Путь на Италию был открыт, однако германцы не спешили напасть на нее – очевидно, это в их планы не входило; надо думать, им пока хватало для разграбления заальпийских земель. Однако римлян соседство с ними в восторг не приводило. В 109 году пришельцы обратились к консулу Марку Юнию Силану с ходатайством о предоставлении им земли для проживания, однако получили отказ. Тогда они дали ему сражение, в котором, как и в 113 году, одержали победу (Ливии. Периоха 65; Беллей Патеркул. П. 12. 2; Флор. III. 3. 4).

В 107 году коллега Мария по консулату Луций Кассий Лонгин начал было теснить союзных кимврам и тевтонам гельветов, но попал в засаду на территории Дофине (юго-восток Франции). В битве погибли сам Кассий, а также его легат Луций Калыгурний Пизон Цезонин, консул 112 года и дед тестя Цезаря. [284] Другой легат консула, Гай Попилий Ленат, [285] был блокирован врагами в лагере и вынужден заключить с ними договор на тяжелых условиях – выдать заложников и половину имущества; Аппиан уверяет, будто римлян даже провели под ярмом, но это, видимо, позднейший домысел {Орозий. V. 15. 23–24; Ливии. Периоха 65; Цезарь. Записки о галльской войне. I. 12. 7; 14.7; Аппиан. Кельтика. 1.8). Плебейский трибун Гай Целий привлек Попилия к суду, и тому пришлось удалиться в изгнание (Орозий. V. 15. 24; Цицерон. О законах. III. 36). [286]

Вдохновленный победами кимвров и тевтонов, в 106 году против римлян восстал галльский город Толоза (совр. Тулуза) – столица вольков-тектосагов, которые в свое время держали под контролем многие иберийские, кельтские и Лигурийские племена от Севенн до Средиземного моря. [287] Жители Толозы впустили германцев к себе, обезоружив римский гарнизон, однако консул Квинт Сервилий Цепион сумел с помощью измены завладеть городом. В местном святилище, где хранились сокровища, захваченные в прежних походах галлов, а также приношения богам частных лиц, римский военачальник захватил 100 тысяч фунтов золота и ПО тысяч фунтов серебра. Он отправил их в союзную римлянам Массалию (совр. Марсель), но по дороге на обоз с богатствами напали разбойники, отбившие сказочную добычу. На след утраченных сокровищ напасть не удалось, и недруги стали обвинять Цепиона в причастности к ограблению (Орозий. V. 15. 25; Страбон. IV. 1. 13; Юстин. XXXII. 3. 10; Дион Кассий. XXVII. 90).

В 105 году разразилась катастрофа. Германцы и галлы перешли в наступление и разгромили отряд одного из легатов консула Гнея Маллия (Манлия) Максима – консуляра Марка Аврелия Скавра. Сам Скавр был сброшен с коня и взят в плен победителями. «Приглашенный ими на совет, он не сделал и не сказал ничего, что не подобало бы римлянину, занимавшему столь почетные должности. Поэтому он был убит» (Транш Лициниан. XXXIII. 11F)*. Как рассказывает Ливии, Скавр отговаривал кимвров от перехода через Альпы, предупреждая их о непобедимости римского народа. Один из германских вождей, Бойорикс, в ярости убил его (Периоха 67).

«После этой победы кимвров, – продолжает Граний Лициниан, – устрашенный консул Маллий призывал Цепиона в слезных письмах объединить войска и противопоставить галлам [288] усилившуюся армию, но не смог убедить его. А [Цепион], переправившись через Родан, [289] стал хвастаться перед воинами, что подаст помощь напуганному консулу, не захотел совместно обсуждать с ним план боевых действий и не пожелал выслушивать представителей, которых прислал сенат, чтобы [Цепион и Маллий] пребывали в согласии и совместно действовали во благо республики»*. Цепион стоял ниже Маллия по положению, поскольку тот был действующим консулом, а сам Цепион – лишь проконсулом, но зато он принадлежал к куда более знатному роду. [290] Однако солдаты заставили Цепиона пойти на встречу с Маллием, понимая, к чему может привести вражда двух военачальников. Встреча состоялась, но командующие лишь еще больше перессорились (Транш Лициниан. XXXIII. 11-12F; Дион Кассий. XXVII. 91; Орозий. V. 16. 2).

Тем временем кимвры отправили к римлянам послов для переговоров. Однако они, естественно, сначала явились к Маллию как консулу, что уязвило Цепиона. Когда же представители германцев пришли и к нему, он устроил им дикую сцену и будто бы даже чуть не убил их. В конце концов проконсул решил самостоятельно напасть на кимвров, опасаясь, что Маллий и без него разгромит их. 6 октября состоялась битва при Араузионе (совр. Оранж), закончившаяся полным разгромом армии Цепиона. Вскоре та же участь постигла и оставшееся в одиночестве войско Маллия. Погибли двое сыновей консула. Победителям удалось захватить оба римских лагеря, что случалось крайне редко. Уверяли, будто погибло 80 тысяч римских воинов и 40 тысяч обозников и маркитантов, а спаслось только десять человек – цифры явно фантастические, [291] но показывающие, какое впечатление произвела на римлян катастрофа (Ливии. Периоха 67; Беллей Патеркул. П. 12. 2; Флор. III. 3. 4; Граний Лициниан. XXXIII. 12F; Орозий. V. 16. 2–4 и др.).