Эли также отмечает, что никогда не мог понять, почему он всегда встречал хороший приём в американском посольстве в Берлине, точнее, даже от посла лично. Но читатель, возможно, догадался о том, чего Эли не знал — Уайт был вербовщиком Ордена в Берлине.

Эли приводит свои разговоры с Уайтом и делает разоблачающий комментарий: «Я был заинтересован его психологией и тем, как умно он работал с Эзрой Корнеллом и мистером Сэйджем, благотворителем и одним из попечителей Корнельского университета». Читатель помнит, что именно Генри Сэйдж профинансировал обучение Г. Стэнли Холла в Германии.

Затем Эли говорит: «Единственное объяснение, которое я мог найти этой особой заинтересованности во мне, это то, что у меня были новые идеи в отношении экономики». И каковы же были эти новые идеи? Эли отрицал классическую либеральную экономику, включая свободную торговлю, и отмечал, что свободная торговля была «особенно противна немецкой школе мысли, под сильным впечатлением которой я находился». Другими словами, как Г. Стэнли Холл воспринял гегельянство в психологии от Вундта, так Эли воспринял идеи Гегеля от его главного учителя Карла Книеса в Гейдельбергском университете.

И оба американца попали под пристальное внимание Ордена. Штат американского посольства в Берлине так никогда и не оценил того, что молодой американский студент, не прикомандированный к посольству, был нанят послом Уайтом провести исследование правительства Берлина. Это было испытание Эли, и он прошёл его блестяще. Как он пишет: «Именно этот отчёт послужил началом моего пути и впоследствии помог мне получить преподавательский пост в Университете Джонса Хопкинса».

Всё остальное принадлежит истории. Дэниел Коит Гилман пригласил Ричарда Эли в Университет Джонса Хопкинса. Оттуда Эли перешел на пост главы отделения экономики Висконсинского университета. В связи с возможностью влиять на выбор преемника Висконсинский университет остаётся центром статистической экономики и по сей день.

Прежде чем оставить Эли, мы должны отметить, что финансирование проектов Висконсинского университета шло прямо из Ордена — от члена Джорджа Б. Кортелью, президента Нью-Йоркской компании по страхованию жизни.

Эли также рассказывает нам о своих студентах, и он был особенно очарован Вудро Вильсоном: «Мы знали, что Вильсон необычный человек. Не возникало сомнений в том, что его ждёт блестящее будущее».

А для тех читателей, которые задаются вопросом, появится ли в нашей истории полковник Эдвард Манделл Хаус, таинственное доверенное лицо Вудро Вильсона, ответ — да. Появится, но позже.

Ключ к разгадке в том, что молодой Эдвард Манделл Хаус ходил в среднюю школу Хопкинса, в Нью-Хейвене, Коннектикут. Хаус знал про Орден со школьной скамьи. На деле, одним из ближайших друзей в классе был будущий член Ордена Артур Твайнинг Хэдли, который впоследствии был президентом Йельского университета (с 1899-го по 1921-й). И именно Теодор Рузвельт открыл тайную философию Хэдли: «Годы спустя Теодор Рузвельт назвал Хэдли своим собратом-анархистом и сказал, что если бы их настоящие взгляды стали бы известны, то они столкнулись бы с таким непониманием, что оба потеряли бы работу — как президент Соединённых Штатов и президент Йельского университета». [19]

Роман Хауса «Филипп Дрю» был написан в Нью-Хейвене, Коннектикут, и в те дни Хаус был ближе к той части Ордена, к которой принадлежал Тафт, чем к той, к которой относился Вудро Вильсон. На самом деле Хаус, как мы увидим позже, был мальчиком-посыльным Ордена. Хаус был и чем-то вроде шутника, так как часть истории Ордена закодирована в «Филиппе Дрю»!

Мы не уверены, знает ли Орден о маленькой проделке Хауса. Это похоже на то, что Хаус пытается обходными путями обхитрить власть предержащих.

Ваш доктор ничего не знает о питании? Спросите его по секрету и он, возможно, признается, что прослушал только один курс лекций о питании. А причина такова.

В конце XIX века американская медицина находилась в печальном состоянии. Благодаря Рокфеллеровскому Главному образовательному совету и Институту медицинских исследований финансирование стало поступать в больницы на подготовку штатных сотрудников и на борьбу с некоторыми довольно жуткими болезнями. С другой стороны, была введена медицина, базирующаяся на химии, и профессия медика разорвала свои связи с натуропатией, лечением естественными средствами. Статистика раковых заболеваний скажет вам всё остальное.

В данный момент мы хотим лишь отметить, что импульс к реорганизации медицинского образования в Соединённых Штатах исходил от Джона Д. Рокфеллера, однако все финансы проходили через одного члена Ордена.

Вкратце история такова. Однажды в 1912 году Фредерик Т. Гейтс из Фонда Рокфеллера встретился за ланчем с Абрахамом Флекснером из Института Карнеги. И спросил Гейтс Флекснера: «Что бы ты сделал, если бы у тебя был один миллион долларов, с которого надо начать реорганизацию медицинского образования в Соединённых Штатах?». [20]