– То, чем мы занимались раньше. Я не могу так…

– А как можешь? – Синтия прищурилась и наклонилась к нему ближе.

– Син… – Его беспомощный вид выражал искренние извинения.

– Прости, Ник, но ты… Ты познакомил меня с восторгом слияния двух тел и теперь не можешь отказываться.

– Я не собирался ни с чем тебя знакомить!

– Но познакомил, ничего не поделаешь. Может быть, еще бокал вина?

Ник скрестил руки на груди.

– Синтия Мерриторп, послушай меня. Мы не будем больше заниматься любовью. До тех пор, пока не поженимся.

– Мы… – Его слова как молния пролетели по комнате. – Что ты сказал?

– Выходи за меня замуж, Синтия.

– Нет!

Ник улыбнулся и потянулся к ней, переплетая свои пальцы с ее.

– Пожалуйста, окажи мне честь, стань моей женой.

– Нет! – На лбу у Синтии выступил пот, а сама она задрожала от внезапного озноба. – Глупец, ты же обручен.

– С женщиной, которая меня ненавидит.

Синтия попыталась вырвать руку, но Ник крепко держал ее.

– Ты говорила, что хочешь, чтобы я был счастлив, Синтия. Брак с тобой сделает меня счастливым.

– Не говори так.

– Но это правда. Я буду счастлив.

Большим пальцем он гладил костяшки ее пальцев, и в глубине тела предательски задрожали запретные струны. Неужели он предлагает ей то, о чем она когда-то мечтала?

«Они полюбят друг друга. Весь мир вокруг них замрет. Они поженятся очень молодыми и переедут в Лондон, и весь свет будет восхищаться силой их страсти».

Но нет. Этого не случится. Если он женится на ней, они не смогут позволить себе светскую жизнь в городе. И свет будет недоумевать по поводу ужасного безрассудства этой пары.

– Мы не можем пожениться. Даже если ты не женишься на той женщине, меня ты не можешь взять в жены.

– Могу и возьму.

– А мое слово значения совсем не имеет?

– Но я думал… – От ее слов блеск в глазах Ника пропал. – Я люблю тебя, Синтия.

Черт! Да как он может бросаться такими словами? Как он может смотреть на нее ясными карими глазами и быть таким убедительным?

– Ты любишь меня как друга.

– Я люблю тебя как женщину. Я никогда никому не говорил этих слов. Я даже никогда не думал об этом.

Синтия не могла поверить его словам. За это время Ник должен был влюбиться и разлюбить десятки раз. В душе он всегда был романтиком. Он, несомненно, любил много женщин.

Комната закружилась у нее перед глазами. Только Пик оставался неподвижным и невозмутимым центром этой карусели. Ее покорил его теплый взгляд.

– Я сказал, мы не можем заниматься любовью, пока не поженимся.

– Я думала, ты избавился от этой глупости! Ник, послушай. Пожалуйста. Даже если ты действительно любишь меня, это продлится недолго, лишь до тех пор, как нагрянут кредиторы.

– Я счастлив здесь, с тобой, и мне ничего не надо, кроме кухонного стола и горшка с тушеным мясом.

Господи, он опять стал похож на себя прежнего. Молодой и надеющийся. Ее глупый Ник. Человек, которого она всегда любила.

– Это нереально. Просто нереально. А что будет с твоей семьей? От тебя зависит жизнь брата и сестры. Тебе нужно заниматься своими имениями. Твоя семья просто возненавидит меня. Они все возненавидят меня, а потом и ты будешь ненавидеть меня вместе с ними.

– Откуда у тебя такие мысли? – Ланкастер загадочно улыбнулся.

– Я жила в семье, которая более пятнадцати лет находилась в долгах. Ни о чем другом, кроме этого, там не говорили. Деньги. Деньги. Можем мы позволить себе новые платья? Нет. Но если новое платье поможет мне найти хорошего мужа, тогда как? Если мы продадим ковры, соседи заметят? Если они заметят, не станут ли их сыновья косо смотреть в нашу сторону и сторониться брака со мной? Но если мы не продадим ковры, мы потеряем лошадей, а это уже будет трудно скрыть.

– Син…

– Тут не до любви, Ник, если ты не можешь заплатить прислуге. Или когда твоя мать каждый вечер плачет над чашкой чая, а сестра вынуждена выйти замуж за лавочника и тем самым прекратить свое существование в глазах светского общества. Много лет я была проклятием для своего отчима. И не хочу стать твоим проклятием.

Во время разговора Ник не сводил с нее глаз и теперь продолжал смотреть ей в лицо.

– Я знаю, что такое жертвовать собой ради семьи, Син. Поверь мне, я правда знаю. Я понимаю свой долг и обязанности.

– Тогда ты должен знать, что мы не можем пожениться.

– Посмотрим.

– Мы не будем смотреть.

В горле у Синтии закипали слезы, собираясь в такой комок, который было трудно проглотить. Как он может быть таким глупцом? Таким милым и ужасным глупцом?

Синтия вырвала свою руку и убежала от него и его несбыточных сказочных надежд.