– Марго, я очень тебя прошу – будь осторожна. Поверь мне – Костя не тот человек, с кем стоит играть. Если что – скажи ему все, что он захочет. Я пойму.

– Ты дура, Мэри! – Меня просто взорвали эти слова – как она смеет вообще говорить мне подобное?! – Ты понимаешь, что обижаешь меня?!

– Прости, Марго. Я хотела как лучше.

– Не надо хотеть «как лучше» – ты не знаешь, что лучше для меня! Только я это знаю! А для меня лучше, если с тобой не случится ничего и я буду в этом уверена!

– Не кричи, Марго. Я хорошо понимаю спокойную речь.

– Хватит болтать! – раздалось над головой, и из моей руки безжалостно вырвали телефон. Алекс!

Он приложил трубку к уху и спросил:

– У тебя все в порядке? Точно? Тогда ложись. Да, я позвоню утром. Все, спокойной ночи. Да. Да. Молодец.

Отключив телефон, он бросил его мне в руки и ухмыльнулся:

– Ну что, Марго? Убедилась, что мы с ней не спим?

Я вспыхнула:

– Почему ты позволяешь себе так разговаривать со мной? Ты мне сказал – нет, и мне достаточно твоего слова, чтобы еще и у Мэри перепроверять. И вообще – мне нет дела до того, с кем ты спишь или не спишь!

– Не ври. – Он пошел к двери и на пороге обернулся: – Может быть, тебе нет дела до остальных. Но до этой девушки – есть. Не ври мне, Марго. – И вышел, прикрыв за собой дверь.

Ну, что ж, один—один…

Алекс прожил у меня почти неделю, но ничего так и не произошло. Звонков от Кости не было, никто не приезжал, не приходил, не караулил. Алекс засобирался домой, а я вдруг ощутила такую пустоту и одиночество, каких не испытывала прежде. Вот сейчас и он уйдет, как ушла Мэри, – и что мне делать здесь совсем одной? Одной – в пустой квартире, без работы, без друзей? Я передвигалась по дому как привидение, натыкалась на предметы, разбила столько посуды, сколько не удалось за всю предыдущую жизнь. Алекс наблюдал за мной с легкой усмешкой – мне казалось, что он получает своеобразное удовольствие от моих мучений, растерянности и испуга. Вечером накануне отлета он куда-то исчез, а когда вернулся, удивленно спросил, оглядывая прихожую:

– Я не понял… а где вещи твои?

– Какие вещи? – не сразу поняла я.

– Ну, чемодан твой где?

– Чемодан? – тупо переспросила я, глядя на Алекса с недоумением.

Он сморщился, пошел в спальню, выдернул с верхней полки шкафа мой розовый чемодан и начал сбрасывать в него все, что попадалось ему под руку.

– Что ты делаешь?

– Непонятно? Собираю твои вещи. У нас самолет через пять часов, поторопилась бы.

Я завизжала и кинулась к нему, повисла на шее, и он, не удержавшись, повалился вместе со мной на кровать. Я, не помня себя и не вполне понимая, что делаю, целовала его в щеки и ревела.

– Марго, ты забываешься, – его голос отрезвил моментально, я села на кровати и прикрыла рукой рот:

– Прости…

– Все, собирайся.

Он встал и ушел в кухню, а я вытерла слезы и попыталась сосредоточиться на чемодане. В душе вместе с благодарностью всколыхнулась обида – что ему стоило ответить на мой поцелуй? Неужели он забыл все, что было? Неужели все прошло и никогда уже не воскреснет? Тогда почему я помню каждую нашу минуту, каждый миг, проведенный вместе? Я перебираю их, как жемчужные бусины, нанизываю на нитку, любуюсь, достаю из ящичка памяти в тот момент, когда мне плохо. А он? Он… да…

– Марго, поторопись, – донеслось из кухни.

Я вздохнула, вытерла слезы, снова побежавшие было по щекам, и взяла себя в руки. В конце концов, разве я имею право что-то требовать от него? Нет… Я не дождалась, вышла замуж за Рому – а когда через год после свадьбы Алекс снова возник в моей жизни, ясно сказала ему, что он может считать себя свободным после всего, что мне пришлось пережить.

– А мне? – спросил он тогда, требовательно глядя мне в глаза. – Что пришлось пережить мне – сейчас? Вот сейчас – когда я вижу, за чем ты замужем? Марго, как ты могла?

И я с несвойственной мне категоричностью заявила, что не обязана была ждать его всю жизнь – мы не в голливудской мелодраме. Он развернулся и ушел, однако с тех пор все в наших жизнях пошло наперекосяк – и у него, и у меня. Всякий раз, когда у меня что-то случалось, Алекс бросал свои дела и летел мне на помощь. Он обращался со мной как с чужим человеком – но при этом ни разу не отказал, как будто искупал вину за все, что сделал. Насколько я знаю, его личная жизнь не особо сложилась, он так и не смог найти женщину, которая устроила бы его полностью. Его любовницы всегда были молодыми, яркими, известными – но жениться он не торопился. Я не льстила себе, не думала, что причиной этому – я, нет. Но где-то совсем глубоко и только наедине с собой я признавалась, что мне это приятно. Эгоизм чистой воды…

В самолете я спала – всегда так делала, когда приходилось много летать по рабочим вопросам. Глаза открыла только во время посадки, глянула в иллюминатор – и не узнала место. Это точно не аэропорт Хитроу – уж его-то я узнала бы моментально. Переведя взгляд на Алекса, я открыла рот, чтобы задать вопрос, но он меня опередил:

– Это Цюрих, Марго.

– Что??

– А что? Я не говорил разве? – улыбнулся он, расстегивая ремень. – Я теперь тут живу, в пригороде.

– И что же – Мэри ты привез сюда?