– Конечно, – просипел Маркус. – Так и сделаю. Спасибо.

– С вашего разрешения, придется еще несколько минут подождать. Смею ли я просить вас пожаловать ко мне в кабинет? Не желаете ли кофе? Или чего-нибудь другого? Я директор, Ян Хёффер!

И он протянул дряблую руку; Маркус схватил ее и машинально пожал.

Кабинет Хёффера был огромен; четыре высоких окна направляли солнечные лучи на толстые листья тропических растений. На письменном столе лежала золотая ручка со сверкающим титановым пером. Акварель на стене изображала багровые, озаренные светом цветы, внизу – хорошо разборчивая подпись: Шагал. Все это слегка напоминало театральные декорации. Хёффер молча указал на кресло; Маркус сел и попытался все спокойно обдумать. «Это совершенно исключено, это не может пройти гладко. Ну, и что же делать? Теперь уже слишком поздно, нужно продолжать. Продолжать…»

– Нет, спасибо, – тихо сказал он. – Не нужно кофе!

«Но ведь это никогда, ни при каких обстоятельствах, не кончится добром!

Дверь открылась, и вошел молодой человек в серебряных очках. Вместо папки он держал узкий чемоданчик.

– Так! – воскликнул Хёффер. – Кажется, все в порядке! Пожалуйста, господин Меринг, только не подумайте, что это было просто, за такое короткое время! Существует не так много банков, заявляю это со всей скромностью, которые способны удовлетворить подобную просьбу так скоро. Я думаю, у вас есть все основания быть нами довольным. У вас и… – он многозначительно улыбнулся, – у ваших сотрудников, – и открыл чемоданчик.

Маркус обомлел. Нет, конечно же нет. Ведь это только бумажки, простые, отпечатанные, маленькие перевязанные пачки, целый чемодан, набитый цветными бумажками, не более того. Хорошо-хорошо, пусть он не обомлел, но затрясло его по-настоящему.

– Чудесно, не правда ли? – спросил Хёффер. – Да, прекрасная картина, не устаю любоваться. Желаете пересчитать?

Маркус замотал головой, а Хеффер что-то сказал о доверии и о том, что он весьма тронут.

– А как насчет… как вы собираетесь их везти, в сумке?… Нет? Тогда, пожалуйста, возьмите чемоданчик. Нет, я настаиваю! Рассматривайте это как… ха-ха, как подарок фирмы!

И он закрыл чемоданчик, щелкнув замками.

– Могу ли я, господин… Меринг, еще что-нибудь для вас сделать?

Маркус уставился на чемодан, потом на Хёффера. И вдруг оцепенение прошло; он почувствовал, как глубоко в горле поднималось бульканье, а в уголках рта расплылась глуповатая улыбка. Сглотнул, хотелось прокашляться. Потом покачал головой.

– Для этого мы и существуем, – сказал Хёффер, отвесил поклон и тихо засмеялся. Маркус подхватил директорский смех, и вдруг его захлестнула волна безудержного веселья, так что даже заболел живот, и он стал ловить ртом воздух…

Когда все прошло и Маркус, чувствуя на щеках тепло от слез, поднял голову, то встретился с серьезным, удивленным взглядом Хёффера. Он перепугался, схватил чемодан и вскочил.

– Спасибо, господин директор! Мне нужно… теперь дальше!.. Еще одна встреча!

Ничего более глупого он не мог придумать: цвет глаз у Хёффера изменился, взгляд сделался холодный и задумчиво-синий. Маркус стремительно протянул директору руку; пожимая ее, тот смотрел на Маркуса с недоверием.

– До свидания, – еще раз повторил клиент, распахнул дверь и не оглядываясь вышел.

Теперь к выходу! Поскорей убраться отсюда! Маркус обежал одну из мраморных колонн, столкнулся с блондинкой и, не извинившись, пустился дальше. За спиной послышалось «идиот!», на несколько секунд, в течение которых притупилось даже чувство пульсирующего страха, он обозлился на девушку, но потом забыл ее навсегда. Эльвира Шмидт, схватившись за ноющий от боли локоть, прошипела сквозь зубы несколько ужасных слов и села за свой письменный стол. Через две минуты боль прошла, и девушка больше уже не думала о грубияне, который наскочил на нее и по вине которого она через два дня потеряла работу.

За несколько метров до выхода некто преградил Маркусу дорогу: молодой человек с папкой.

– Господин Меринг!

Маркус замер как вкопанный.

– Да?

– Будьте любезны, распишитесь вот здесь. – Он протянул маленькую, бледно отпечатанную бумажку, стальную ручку и папку.

Маркус сунул чемоданчик под мышку, взял папку, положил на нее бумажку (цифры, слова между ними – кого это интересует) и там накалякал что-то, похожее на фамилию. Человек вежливо откланялся и дал дорогу. А теперь вон отсюда! Электронные раздвижные двери не подвели, выход открылся. И он наконец-то оказался на улице.

По-прежнему шел дождь. И по-прежнему шли люди, по-прежнему мельтешили вокруг плащи, шляпы, искусственный мех, зонтики. А что теперь?

Маркус Меринг робко огляделся по сторонам, сделал несколько шагов – сначала в одном направлении, потом в другом. На первом же перекрестке снова остановился. Прямо? Или направо? Налево? И вообще куда?… Рядом с ним протянулись стеллажи книжного магазина; стопка бестселлеров, над ней – отягощенное бородой, глубокомысленное лицо автора. Но теперь даже от книг нечего ждать помощи.