— Увидев его, вы должны пригрозить ему копьями и прогнать прочь, — ответил я.

Коиннаге глубоко вздохнул:

— Пусть будет, как ты сказал. Сегодня же мы изгоним его и никогда назад не примем.

— Да будет так, — провозгласил я и покинул бому, направившись обратно на холм.

«Вот так, Мурумби, — подумал я. — Ты получил столь желанный вызов. За всю свою жизнь ты ни разу не поднял копья; теперь же тебе придется есть только то, что добудет твое копье. Тебя воспитали в знании, что женщина должна строить хижину, но теперь от непогоды тебя спасет только та крыша, которую ты сам настелишь. Ты был приучен к легкой жизни, а теперь ты должен будешь надеяться только на свой ум и силу. Никто тебе не поможет, никто не предоставит ни еды, ни крова, а я не отменю данного повеления. Это не идеальное решение, но лучшее, которое я мог найти в данных обстоятельствах. Тебе нужен был вызов, нужен был враг — вот тебе и то и другое».

За следующий месяц я обошел все деревушки Кириньяги и большую часть времени провел в разговорах с юношами. Я нашел еще двоих, которых пришлось изгнать. Вскоре в список моих обязанностей прочно вошли подобные походы и разговоры.

Среди молодежи не было больше ни самоубийств, ни необъяснимых смертей. Но время от времени я задумываюсь над тем, что станет с обществом, с той утопией, что царит на Кириньяге, раз лучшие из лучших, самые способные объявляются изгнанниками, а остаются лишь те, кто с радостью готов вкушать плоды лотоса.