В этом хранении уничижения Сына Человеческого святым Франциском и сказывается вся внутренняя сопротивляемость истинных носителей Духа Святого в церкви Христовой иерархическому тогдашнему строю, который весь держится на внешнем авторитете высоких санов.

* * *

Св. Франциск послушен начальникам церкви до конца, он требует от всех своих товарищей величайшего послушания, ибо святые, нося печать Духа Святого и знаменуя собой образ Христа, посылаются Богом в церковь не для внешнего сопротивления церковным начальникам, не для бунта и не для реформации, а чтобы усовещивать, просить, целуя их расшитые золотом туфли, умолять... И св. Франциск - весь вопль, стон, мука безумия. и тем внешне безумнее кажется он и его святые товарищи, чем безумнее внутренне становятся те, кто продолжает держаться своего неверного, предательского истине пути. Если именно отсюда, из глубины этой высшей цели - задачи, данной Богом св. Франциску, взглянуть на все действия и поступки святого собора св. Франциска, видишь н понимаешь, что они значат и зачем они.

Историки церкви так же, как и составители житья, как бы с неким недоумением рассказывают о любви св. Франциска к бедности, нищете. И, действительно, когда читаешь эпитеты, которые расточает св. Франциск бедности, кажется, что он одержим манией. Он называет ее небесной, святой, святейшей госпожой, царицей, вдовой Христа, говорит, что она была распята с Христом, с ним воскресла и с ним вознеслась на небо, объясняется ей, как живому существу, в любви.

Но это только иносказательное обличение порока римской иерархии, провозглашающей святость церковного богатства. Ибо нет уже слов для обличения. Что можно прибавить к огненным речам св. Бернарда, обращенным ко всем папам в лице его ученика папы Евгения III. И вот верный свидетель Христов превращается в скомороха Божия, который и3 бедности делает как бы куклу, перед которой паясничает, провозглашая ее царицей из цариц. Тот, кого Господь преобразил в видимое чудо, кого и птицы слушают, кому звери лютые повинуются, чье появление перед народом сопровождается как бы пожаром всеобщей любви, - так странно и так мучительно сосредоточен на бедности: быть может, они задумаются над этим и поймут!

Но нелепо думать, что чрезвычайная нищета, особенное хранение ее- подвиг св. Франциска. О своих подвигах святые никогда не кричат, тайна сердца раскрыта только Богу, их крест невидим никому. То, что видимо в святых, есть проповедь, обращение Божие к людям, как живая азбука для поучения детям.

Необходимо также понять, что все слова и отношения св. Франциска к бедности отнюдь не есть призыв святого ко всеобщей нищете, как к великой добродетели христианской. Во-первых, христианство ничего не имеет и против достатка. Во-вторых, в христианстве нет никаких цариц добродетели, преклонения перед какой-нибудь одной добродетелью, возвеличение этой добродетели перед всеми другими совершенно не христианское чувство. Каждый имеет свой путь добродетелей и совершенства. И у христианина есть только одно настоящее чувство, одно сердечное устремление - Господь наш Иисус Христос. Всякое другое чувство затемняет свет Христов.

Вместе с особым почитанием бедности подчеркивается ненависть к деньгам: “кто-то из братьев, взяв несколько серебряных монет, положенных под распятием в церкви, бросил их на подоконник, но вскоре, почувствовав, что поступил неправильно, пошел сказать об этом св. Франциску. Укорив брата за то, что прикоснулся к деньгам, святой велел ему, взяв ртом монеты с подоконника, отнести их за ограду и выплюнуть на кучу ослиного навоза”. Вообще, деньги совершенно и навсегда запрещены в обителях св. Франциска, вместо денег принимаются, как плата за труд, только продукты. В церкви, где на вес золота оцениваются индульгенции, т. е. прощение грехов настоящих и будущих, отвращение к деньгам как к навозу представляется как бы необходимостью для святых.

Наперекор объявлению папами церковной собственности святыней, равной духовным святыням церкви (не отсюда ли у западных народов родилось благоговение к собственности), - наперекор этой второй (т.е. антихристовой) истине в церкви св. Франциск стремится совсем уничтожить в душе привязанность к собственности: “остерегайтесь, братья, смотреть на церкви и жилища и прочее, что для нас строят, иначе, как на места (согласно нашей нищете), в которых мы только гости. Если сами поставили хижины, то должны их через некоторое время сломать или покинуть”.

Нищете материальной соответствовала нищета проповеднической мысли.

“Я запоминаю почти слово в слово речи всех проповедников, но не могу запомнить то, что говорит св. Франциск”, - свидетельствует современник святого.
– Но еще изумительнее, что если даже запоминаю, то мне все кажется, будто это не те слова, которые я слышал из его уст”.

Очевидно, слушатель потрясен не смыслом речи, иначе он запомнил бы слова, как всегда запоминал, а чем-то другим в проповеди св. Франциска. Чем же?

Вот еще другое свидетельство: “Часто, приготовившись проповедовать и выйдя к народу, св. Франциск не мог вспомнить ни одного слова и молча благословлял слушателей. Но действие на народ было не меньшее, как бы проповедь была произнесена”.

В Болонье один студент, казалось, понял смысл проповеди: “он заключался в увещании отложить вражду и сохранить мир” (т.е. основная тема св. Франциска, взятая из его всегдашнего приветствия встречным: “Сам Господь открыл мне, что мы должны приветствовать каждого встречного: да дарует тебе Господь мир”). Но главное, что поразило студента, несмотря, как он отмечает, - на ужасную незначительность вида св. Франциска и непривлекательность его лица, действие этой проповеди на слушателей: “многие из самых знатных, дотоле совершенно непримиримые, свирепствующие, проливавшие потоки крови, вдруг заключили между собой и с другими великий мир, так что на долгое время в стране установилось благодетельное спокойствие”.

Никаким словесным призывом к миру, даже прекраснейшей проповедью о согласии нельзя мгновенно достичь таких результатов. Здесь чудо.

Св. Франциск был огненной силой любви Христовой. Его речь, едва касаясь слуха, проникала в сердце, как Божий свет (оттого и нельзя было запомнить слова). Св. Франциск преображал души.

Когда он приходил куда-нибудь и обращался к народу, все, кто здесь были, становились иными (как бы переселялись в инобытие) .

Вот, говорится, однажды: “взяв в товарищи брата Массео и брата Ангела, людей святых, и идя со всей стремительностью духа, не разбирая ни дороги, ни тропы, дошли они до одного замка. Св. Франциск стал проповедовать, попросив сначала распевавших ласточек, чтобы они молчали, пока он будет говорить, и ласточки послушались его. И после проповеди все мужчины и женщины из замка захотели оставить замок и идти вслед за святым Франциском”. Нечто чудное происходит с людьми, они теряют представление о действительности. и они стремятся за св. Франциском, боясь, что вместе с его уходом исчезнет (фаворский) свет, в который они неожиданно вступили.