Только три вампира могли охотиться за властелином вампирцев (согласно пророчеству сильного зануды Дезмонда Тайни, который мог видеть будущее). Двое были князья вампиров, Марч Ванша и я. Другой был мистер Крэпсли, вампир, который сделал меня кровным и заменил мне отца. Он столкнулся в ту ночь с человеком, которого мы раньше считали властелином вампирцев, и убил его. Но потом Стив довел мистера Крэпсли, до падения к его смерти в яму горящих кольев — незадолго после этого, он сообщил мне, что этот человек, которого убил мистер Крэпсли, был самозванец, и что сам Стив был властелином вампирцев.

Казалось невозможным, что мистер Крэпсли был мертв. Я продолжал ожидать нажатия на свое плечо, и высокого вампира с оранжевыми волосами, который будет стоять за моей спиной, когда я повернусь, нечестиво улыбавшегося, его длинный лицевой шрам засверкает, когда он поднимет факел, спрашивая, о чем мы думали, когда ушли без него. Но нажатия не было. Его не могло быть. Мистер Крэпсли был мертв. Он никогда не вернется.

Часть меня хотела сойти с ума от гнева, схватить меч и штормовать за Стивом. Я хотел выследить его и пронзить колом его гнилое сердце. Но мистер Крэпсли предупредил меня не посвящать себя мести. Он сказал, что это деформировало бы и разрушило меня, если бы я сделал это. В глубине души я знал, что дело между мной и Стивом не закончено, что наши пути пересекутся снова. Но пока я отодвинул мысли о нем и оплакивал мистера Крэпсли.

Только я не очень скорбил. Слезы не прибыли. Как бы мне не хотелось выть и рыдать от горя, мои глаза оставались сухими и стальными. Внутри, я был сломан, плачевно сокрушен, но внешне выглядел холодным, спокойным и собранным, как будто я не был затронут смертью вампира.

Впереди Ванша и Элис остановились. Князь оглянулся назад, его широко раскрытые глаза, были красные от слез. Он выглядел жалким в его шкурах животных, с грязными босыми ногами и растрепанными волосами, как переросший, потерянный ребенок.

— Мы почти у поверхности, — прохрипел он. — Там — все еще день. Мы будем ждать здесь до темноты? Если мы найдем …

— Всё равно, — пробормотал я.

— Я не хочу оставаться здесь, — рыдала Дебби. — Эти туннели жестоки.

— И я должна сообщить своим людям, что я жива, — сказала Элис, затем нахмурилась и убрала высушенные пятна крови с бледных белых волос. — Хотя я не знаю, как я собираюсь объяснить им все это!

— Говори правду, — проворчал Ванша.

Старший инспектор поморщилась. — Вряд ли! Мне придется придумать какой-нибудь… — Она остановилась. Из темноты перед нами появилась фигура, блокируя путь.

Ругаясь, Ванша вырвал свободный сюррикен — метательные звезды, он держал связанными в поясах вокруг груди — и был готов запустить его.

— Спокойно, Ванша, — сказал незнакомец, поднимая руку. — Я здесь, чтобы помочь, а не вредить.

Ванша опусти сюррикен и недоверчиво пробормотал: — Эванна?

Женщина перед нами щелкнула пальцами, и наверху вспыхнул факел, показывая уродливую ведьму, с которой мы путешествовали ранее в этом же году, когда мы искали властелина вампирцев. Она совсем не изменилась. Короткие толстые мускулы, длинные неопрятные волосы, заостренные уши, крошечный нос, один коричневый глаз и один зеленый (цвета продолжали смещаться слева направо), волосатое тело, длинные острые ногти и желтые веревки туго связанные вокруг ее тела вместо одежды.

— Что вы делаете … здесь? — спросил Харкат, его большие зеленые глаза, заполнились подозрением — Эванна была нейтральной в войне Шрамов, но могла помогать или препятствовать обеим сторонам, в зависимости от ее настроения. — Я пришла, чтобы проститься с духом Лартена, — сказала ведьма. Она улыбалась.

— Вы не выглядите скорбящей о нем, — заметил я без эмоций.

— Я предвидела его смерть много десятилетий назад. Я тогда его оплакивала.

— Вы знали, что он умрет? — зарычал Ванша.

— Я не была уверена, но я предпологала, что он погибнет, — сказала она.

— Тогда ты, возможно, остановила бы это!

— Нет, — сказала Эванна. — Тем, кто способен ощущать потоки будущего, запрещено вмешиваться.

Чтобы спасти Лартена, я должна была бы отбросить правила, которыми я живу, и если бы это случилось, то весь хаос освободился бы.

Ведьма протянула руку, и даже притом, что она была на расстоянии во много метров от Ванши, ее пальцы нежно сложились на его подбородке. — Я любила Лартена, — сказала она мягко. — Я надеялась, что была неправа. Но я не могла взять на себя его спасение. Его судьба не была моей, чтобы решать.

— Тогда, чья она была? — щелкнул Ванша.

— Его собственная, — ответила устойчиво Эванна. — Он решил охотиться за властелином вампирцев, вступить в туннели, чтобы бороться на платформе. Он мог уйти от своих обязанностей — но он решил не делать этого.

Ванша минуту смотрел на ведьму, потом опустил взгляд. Я увидел новый всплеск слез в пыли у его ног. — Прошу прощения, леди, — пробормотал он. — Я не виню тебя. Я так разгорелся от ненависти.

— Я знаю, — сказала ведьма, затем изучила остальную часть нас. — Вы должны пойти со мной. Мне есть, что сказать вам, и я предпочла бы говорить снаружи — воздух здесь заряжен предательством и смертью. Не уделите вы мне несколько часов вашего времени? — Она поглядела на Элис Берджес. — Я обещаю, что я не задержу вас надолго.