— Солнце уйдет через несколько … минут, — сказал Харкат. — Возможно, нам следуем ждать … утра.

— Но луна будет почти полной сегодня ночью, — указал я. — Это может быть столь, же хорошим временем как любое другое, чтобы действовать — достаточно ярко для нас, чтобы видеть, но и достаточно темно для нас, чтобы скрыться.

Харкат посмотрел на меня насмешливо. — Ты говоришь так, как будто ты … боишься этой жабы.

— Помнишь лягушек Эванны? — спросил я, обращаясь к группе лягушек, которые охраняли дом ведьмы. Они имели мешочки яда по бокам их языков — это будет смертельно, если это попадет в ваш кровоток. — Я знаю, что это — жаба, не лягушка, но мы были бы дураками, чтобы принять это как должное.

— Хорошо, — сказал Харкат. — Мы пойдем, когда взойдет луна. Если нам не понравится … вид этого, мы можем вернуться завтра.

Мы присели на краю острова, в то время как луна взошла и осветила вечернее небо. Затем, используя наше оружие — нож у меня, копье у Харката — мы протолкнулись через влажные нависшие ветви и медленно ползли мимо различных деревьев и растений. Через несколько минут мы вышли на поляну в центре острова, где мы остановились под покрытием кустарника и вытаращили глаза на захватывающий вид впереди.

Широкий ров бежал вокруг кривой насыпи грязи и тростников. Слева и справа ото рва, аллигаторы ждали в засаде, по четыре или пять на каждой стороне. На кургане в середине лежала жаба — и это было чудовище!

Два метра длиной, с огромным, шишковатым телом, огромной головой с глазами навыкате, и огромным ртом. Ее кожа была темной, смятой, зеленовато-коричневого цвета. Она была вся рябой, и из отверстий сочился какой-то слизистый желтый гной. Толстые черные пиявки медленно скользили вверх и вниз по отверстиям, как мобильные родинки, питаясь гноем.

Пока мы недоуменно смотрели на гигантскую жабу, подобная вороне птица пролетела над головой. Голова жабы приподнялась, потом ее рот щелкнул, открывшись и язык, выскочил, невозможно длинный и толстый. Он схватил птицу из воздуха. Был пронзительный крик и взволнованное колебание крыльев. Потом ворона исчезла, и челюсть жабы перемещалась вверх и вниз, пока она глотала несчастную птицу.

Я был столь озадачен внешностью жабы, что не заметил маленькие ясные шары, окружающие ее. И только, когда Харкат постучал меня по руке и указал на них, я понял, что жаба сидела на том, что должно быть является «студенистыми земляными шарами». Мы должны были пересечь ров и стащить земляные шары из-под нее!

Отойдя, мы столпились в тени кустарников и деревьев, чтобы обсудить наше следующее действие. — Знаешь что нам нужно? — прошептал я Харкату.

— Что?

— Самая большая банка из-под джема в мире.

Харкат застонал. — Будь серьезным, — отчитал он меня. — Как мы собираемся получить … земляные шары без того, чтобы наши головы не сняли?

— Мы должны подкрасться сзади и надеяться, что она не заметит, — сказал я. — Я наблюдал за ее языком, когда она ударила ворону. Я не обнаружил мешочков яда по бокам.

— А как насчет аллигаторов? — спросил Харкат. — Они ждут, чтобы напасть на жабу?

— Нет, — сказал я. — Я думаю, что они защищают ее или живут в гармонии с ней, как пиявки.

— Я никогда не слышал об аллигаторах, делающих такое, — отметил Харкат скептически.

— И я никогда не слышал о жабе, которая больше чем корова, — ответил я. — Кто знает, как этот безумный мир функционирует? Возможно все жабы — такого размера.

Лучшее, что мы могли сделать, создать отвлечение, захватить земляные шары, и снова уйти — быстро! Отступая к краю острова, мы пробирались через болото в поисках кое-чего, что мы могли использовать для отвлечения аллигаторов. Мы убили несколько больших водных крыс, и захватили три живых существа, которые отличались от всего, что мы видели прежде. Они были сформированы как черепахи, кроме прозрачных, мягких раковин и девяти сильных плавников. Они были безопасны — скорость была их единственной естественной защитой. Мы поймали их только тогда, когда они запутались в сорняках на банке грязи, когда мы преследовали их.

Вернувшись на остров, мы приблизились к чудовищной жабе в центре и остановились в кустарниках. — Я подумал, — прошептал Харкат. — Имеет больше смысла, если только … один из нас пойдет к жабе. Другой должен держать … крыс и черепах, и бросать их … аллигаторам, чтобы обеспечить прикрытие.

— Это кажется разумным, — согласился я. — Какие-нибудь мысли о том, кто должен пойти?

Я ожидал, что Харкат вызовется добровольцем, но он застенчиво улыбнулся и сказал: — Я думаю, ты должен пойти.

— Да? — ответил я, на мгновение отбросившись. — Ты быстрее, чем я, — сказал Харкат. — Ты имеешь больше шансов …, вернуться живым. Конечно, если ты … не хочешь …

— Не будь глупым, — проворчал я. — Я сделаю это. Только удостоверься, что ты держишь тех аллигаторов «занятыми».

— Я приложу все усилия, — сказал Харкат, затем ускользнул налево, чтобы найти идеальное положение для запуска крыс и подобных черепахе существ.

Я проталкивал свой путь вокруг, к тылу жабы, поэтому я мог красться там без того, чтобы быть замеченным, и извивался вниз к краю рва. Была палка, лежащая поблизости, которую я вонзил в воду, тестируя ее глубину. Она не казалась глубокой. Я был уверен, что я смогу пробраться на шесть или семь метров к базе жабы.