— И как ты думаешь, что тут происходит? — спросил аспирант.

— Территориальная разборка — куча «А» против кучи «Б». — Марк вернул бинокль.

— С помощью игры в шахматы?

— Полагаю, да, — ответил Марк.

— Не понимаю, как они могут играть в шахматы без твоего компьютера, — размышлял Роджер, не опуская бинокля.

— Мой ящик — всего-навсего инструмент. Тренажер. Муравьи, целый муравейник, сами и являются компьютером.

— Знаешь, — сказал Роджер, — а я до сих пор не верил, что эти малявки образуют суперорганизм.

— Кажется, я тоже. — Марк смахнул случайного жучка с рубашки. — По правде говоря, интересно, не стал ли наш эксперимент «самиздатом». Может, пытаясь обнаружить признаки сверхорганизма, мы случайно его и создали.

— Ну, вообще-то сейчас они определенно кажутся чем-то большим, чем компьютер… — Роджер напряженно выпрямился, его глаза прилипли к окулярам. — О Боже, не может быть!

— Что там?

Роджер передал бинокль:

— Белые только что взяли ладьей слона.

— Но я не… — Марк навел окуляры. — Черт возьми!

Одно из полей расчерченной земли, по-видимому, где раньше стоял слон, стало местом кровавой битвы. Муравьи-солдаты со стороны белых, вошли в клетку и методично рвали в клочья муравьев, из которых состояла взятая фигура. Несчастные насекомые, однако, не оказывали никакого сопротивления.

После убийства слона, муравьи-солдаты убежали на «трибуну болельщиков белых», пока муравьи-рабочие уносили останки с поля боя.

— Теперь мы знаем, почему они не играют гамбитов и вообще не жертвуют фигуры, — сказал Роджер.

— Я почти не хочу знать, — пробурчал Марк, — но любопытно, что происходит, когда одна из сторон выигрывает.

Им не пришлось долго ждать. Силы черных провели успешную атаку, и как только белый король упал, «болельщики» черных ринулись на доску и уничтожили все оставшееся войско поверженного монарха, кроме своих муравьев-разведчиков. Затем, ведомые отрядом солдат, они хлынули через доску и расправились с «болельщиками» белых. Побежденная сторона по-прежнему не сопротивлялась.

Наконец, когда выжившие стали расползаться по своим муравейникам, Марк опустил бинокль. Он протер глаза и задумчиво уставился вдаль.

— Ты чего? — забеспокоился Роджер.

— Может, надо было послушаться Беллвита.

— Если хочешь знать мое мнение, — сказал Роджер, — то, может, это и хорошо, что муравьи научились разрешать споры посредством шахмат. Может, уничтожение нескольких сотен муравьев спасет десятки тысяч.

— Возможно.

Марк приблизился к муравьиной шахматной доске и опустился на колени. Местечко выглядело как фермерские угодья с высоты птичьего полета. Светлые клетки вместе с четко очерченными границами выглядели как поля, украшенные нежной зеленью, всходов, а темные казались свежевспаханными и готовыми к севу.

Вблизи же картина была иная — смерть и разорение. Оторванные жвала, ножки и усики покрывали поле битвы. Муравьи лежали на спинках, разорванные пополам куски насекомых перемежались с еще живыми, но уже обреченными особями, слабо шевелившими лапками.

Марк стоял, ощущая слабый запах мускуса — феромона муравьиной смерти, поднимающийся от места кровавой бойни. Он медленно встал и безмолвно потащился обратно к трейлерам. Роджер мрачно следовал за ним.

Как только Марк открыл дверь трейлера-лаборатории, Беллвит повернулся на вертящемся стуле к входящим:

— А-а, вот и вы!

Профессор заметил на колене муравья — тот перебирался с защищенного шортами бедра на голую ногу. Беллвит щелчком сбил листореза. Марк рассеянно проследил за полетом муравья. Потом заметил отсутствие насекомых на дисплее. Доска была пуста. Сахарные кормушки по-прежнему блестели, фигуры были расставлены в боевом порядке, но черные игроки исчезли.

— Что случилось?

— Ничего, — сказал Беллвит, — они только что ушли.

— Может, муравьи не могут одновременно играть две партии, — предположил Роджер, подходя к столу.

— Возможна, — Марк уставился на шахматные фигуры — простая позиция, миттельшпиль. — Нет, тут что-то не так, — он повернулся к Беллвиту. — Скажите мне точно, что случилось. Очевидно, сейчас ход черных. Как пошли вы?

— Ладья a1-c1.

— То есть взяли ладью, поставили на c1, а муравьи покинули поле. Так?

— Ну, не совсем. — Беллвит заговорил, будто защищаясь. — Этой фольгой так непривычно играть. Я пошел пешкой с2-сЗ, а как только поставил, то сразу заметил, что у черных сильная коневая «вилка». Черные еще не сделали ход, и я вернул пешку на с2 и пошел ладьей.