Кто ее убрал? Пименов или Аракелов? В любом случае Столетник нигде не фигурировал. Значит, его не засекли. Каким образом ему удавалось оставаться невидимкой трое суток — непонятно.

Севостьянов метался по квартире, лихорадочно соображая, что предпринять и как избавиться от потенциальной опасности, которая исходила от этого горя-сыщика. Как ему удалось справиться с Чалым?! Что ему известно еще, помимо имен и фамилий?! Что, если он, отказавшись поначалу работать, связался с органами и те уговорили его согласиться, взяв на себя обеспечение безопасности?!

Капкан?!

Севостьянов не проводил параллелей и не искал метафор, но ни с кем, кроме как с волком, обложенным со всех сторон флажками, сравнить себя не мог. Господа уголовнички, с которыми он имел дело все эти двадцать лет и на которых делал ставку, в критической ситуации доверия не оправдали. Сущее ничто все эти Рэмбо, Рыси и прочие! Игра явно выходила из-под контроля. С одной стороны — Аракелов, с другой — Пименов. Как ни странно, появление Аракелова давало шанс. Помогала приобретенная в молодости (а возможно, данная при рождении) способность Севостьянова обращать неприятности себе на пользу, десятки, а может и сотни раз уводившая беду. Страх перед Пименовым, который, несомненно, убрал бы его, узнав о сотрудничестве с органами безопасности, прошел, как только Аракелов обнаружил свое истинное лицо. Теперь выходило, что Севостьянов общался вовсе не с чекистом, а с деловым партнером — нужно было лишь убедить его встретиться с Пименовым и все объяснить.

Другое дело — Столетник. Встречаться с ним придется. Хотя бы для того, чтобы прозондировать почву. Если он действительно что-то пронюхал, что может привести к «Руну», убрать его будет несложно — координаты известны.

Уже в два часа дня Арнольдов звонил Нежину, да еще и извинялся, что заставил себя долго ждать.

— Ну, Валера! — засмеялся Нежин. — За смертью я тебя не пошлю. Выкладывай, что узнал.

«Не густо, Вадим Валерианович, но кое-что есть. По крайней мере, Илларионову было бы не скучно».

— Ах, даже так? Заинтриговал.

«Короче, справки обо всех мы навели. Скажу о тех, кого вы запрашивали конкретно. Погорельский Федор Иннокентьевич — сотрудник Управления администрации Президента. В прошлом работал в золотодобывающей промышленности, по образованию — геолог. Дьяков Антон Васильевич оказался тем самым, о котором вы говорили. Теперь он работает в мэрии, занимается внешнеэкономическими связями. Червень, действительно, наш, из ФСБ, полковник, работает в отделе внешней разведки. Вы его, наверно, знаете лучше. Ничего ни за кем из них не замечено, все в прошлом коммунисты…»

— Я тоже в прошлом коммунист, — улыбнулся Нежин.

«Да дело тут не в этом, Вадим Валерианович. Интересно, что все одиннадцать человек, напротив фамилий которых не указаны должности, коммунисты. А Пименов Валентин Иванович, генеральный директор и председатель совета акционеров АОЗТ «Руно», даже членом ЦК КПСС был. А теперь — депутат Госдумы. Причем не он один — из упомянутого совета с ним еще три человека».

— Валера, ты не увлекайся. Принадлежность к партии — свидетельство убеждений, а не каинова печать. Если бы я выбирал совет акционеров, то я бы тоже постарался укрепить его людьми из Думы, администрации Ельцина, мэрии и даже ООН, так что ничего крамольного в этом не вижу.

«А какое, по-вашему, отношение имеют все эти люди к акционерному обществу закрытого типа, основанному на базе треста «Химволокно»?»

— А что, разве оно всегда было закрытым?

«До ноября девяносто третьего — нет. Они распространяли акции среди населения…»

— Вот видишь!

«Но совет-то избирался в этом году?»

— Вот как?

«Все четыре депутата, включая Пименова, представляют в парламенте фракцию коммунистов».

— И что?

«Слушайте дальше. Вы просили выяснить относительно Киреевой Светланы Николаевны. Уроженка города Шахтерска, 1960 года рождения, образование высшее педагогическое, с 1978-го по 1983-й работала инструктором Шахтерского райкома ВЛКСМ, с 1983-го по 1985-й — в Ростовском обкоме ВЛКСМ. Русская, разведена, детей нет, с 1986 года проживает в Москве, улица Лесная, дом пять, квартира двадцать пять. Не работает… Я обратил внимание, что инженер-технолог Севостьянов, он же — заместитель председателя совета акционеров, с 1973-го по 1983-й тоже проживал в Шахтерске. А когда переехал в Москву, возглавил один из первых кооперативов, занимающихся скупкой золота. Вам не кажется это совпадение неслучайным?»

— Что в Москве оказались двое из одного города?.. Да в Москву съезжаются тысячи земляков. Даже если они с Киреевой любовники, нам-то что до этого?

«Дело в том, что в биографиях Севостьянова и Погорельского поблескивает золотишко!»

Нежин подумал несколько секунд.

— Хм… Н-нет… По-моему, недостаточно для того, чтобы беспокоить Алексея Ивановича. У генпрокурора и так дел невпроворот. Подумаешь!.. Хотя это небезынтересно, можно копнуть глубже и самим. Это все?

«Нет. Еще на десерт, Вадим Валерианович. Час назад Кирееву убили».

— Как?!

«Кто-то подложил мощную бомбу в ее машину. Мосгорпрокуратура занимается этим, так что, сами понимаете, дело уже вышло за рамки частного расследования. Боюсь, Евгению придется давать показания, что за этим стоит, где он срисовал номера и как вообще оказался замешанным в этой истории».

— В какой такой истории, Валера! Не знаю ничего ни о какой истории. О чем ты?

«Я вас понял, Вадим Валерианович».

— Вот и хорошо. Женька — парень честный и грамотный. Сам разберется, давать ему показания или не давать. А то как бы наше желание помочь ему во вред не обернулось.