Шрифт:
Воспоминания прервал Чалый. Молча положил на стол бумажник и сел.
— Не хочет, — пожал он плечами. — Козел!.. Чуть не пришил его там, еле сдержался, честное слово. И на кой черт он вам сдался? Тщедушный какой-то, а гордости — полные штаны. На «вы» разговаривать с собой требует. В сыскное агентство обратиться предложил.
Севостьянов рассмеялся.
— Ни хрена ты, Чалый, не смыслишь. Захочет! Ты ему телефон оставил?
— Ну.
— Ждем. А ты собирайся в Киев. Билет заказан, сегодня вечером полетишь.
Получив надлежащие инструкции, Чалый ушел. Севостьянов погасил напускную невозмутимость: отказ юрисконсульта нарушал планы. Хотя на нем свет клином не сходился, на худой конец можно было пожертвовать и своим парнем.
«В агентство, — усмехнулся Севостьянов, закурив «Мальборо» и водрузив ноги на стол. — Нет, брат. Агентство мне не подходит: там ушлые чекисты осели, у них все фирмы в компьютер занесены. Так и на меня выйдут по старой памяти. Шалишь! Но ничего, подождем, покуда ты дозреешь».
Байка про чудака, который перепутал клиента и вышел на торговцев красной ртутью, прочно засела в его памяти, и он все искал подходящего случая использовать горе-сыщика. Самое смешное, что рассказ старого адвоката Немчинского, возглавлявшего одну из первых детективных контор в девяносто втором, оказался вовсе не анекдотом. Справки о чудаке, спутавшем карты солидной мафии, навести оказалось не так уж сложно: жаден, ловок, неглуп; сейчас не в лучшем положении — нуждается; пытался открыть свое агентство, купил лицензию, да на чем-то погорел и отсиживается в консультации — не иначе, ждет предложений…
Севостьянов знал таких людей. Когда-то и сам был таким. Гордым и неприступным. Только ведь деньги, как вода: с одной стороны текут сквозь пальцы, с другой — камень точат.
5
Телефон Квадрата в записной книжке не сохранился. Знакомых, которые бы его знали, тоже не осталось. Пропал человек. Когда-то Евгений сам решил стереть из памяти все, что связано с агентством «Волк» — так велика была обида. И на шефа, и на самого себя — за свою же оплошность, едва не стоившую ему жизни. И вот теперь послышался голос из прошлого, упрекавший его в несоблюдении заповеди Учителя: «Никогда не сжигай мостов». Пришлось тащиться на Рогожский вал в надежде, что ноги приведут к знакомой квартире.
Так оно и случилось: подъезд сохранился в изрядно потускневшей за последние годы памяти. На звонок откликнулась седая старуха, в которой с трудом можно было узнать некогда надменную, молодящуюся супругу адвоката.
— Здрасьте, Анна Наумовна. Вы меня не помните? Я Столетник. Женя Столетник. Приходил когда-то к вам. Геннадий Геннадиевич помогал мне готовиться к экзамену по УПК…
Старуха оглядела его с ног до головы поблекшими от времени глазами и столь же бесцветным голосом протянула:
— А-а-а… И что же вы теперь хотите?
«Как з магазине, честное слово, — обиделся Евгений. — Хоть бы зайти пригласила по старой памяти, ведьма!»
— Мне нужно поговорить с Геннадием Геннадиевичем по очень важному делу.
Ведьма скривила не по возрасту зубастый рот.
— Опоздали, молодой человек, — провещала она громко, будто со сцены. — Он полгода уж как скончался.
Евгению показалось, что роль вестницы смерти доставляет ей удовольствие.
— Извините… не знал… сочувствую… до свидания, — поспешил он откланяться.
Хлопнувшая дверь была ему ответом. «Спятила, видать», — подумал Евгений, спускаясь по лестнице, и искренне пожалел Немчинского.
…Вечером он пробежал пять километровых кругов неожиданно легко. Пес давно сошел с дистанции и сидел с высунутым языком у фонаря, с видом подсчитывающего баллы бокового судьи.
У Евгения открылось второе дыхание, мысль работала четко.
«Три года тому ты у его знакомого в конторе работал», — сказал посетитель. Но если Немчинский, возглавлявший тогда агентство «Волк», давно умер, у кого же еще мог навести справки «богатый клиент»?.. Положим, сведения он почерпнул из рассказов Немчинского, который его выгнал с работы и два с половиной года не желал общаться… Можно представить, какую он ему дал характеристику!
С другой стороны, в Москве девятьсот законных сыскных агентств, да еще сотня нелицензированных. За три тысячи долларов выследить неверную подружку возьмется любой профессионал, располагающий к тому же фото и видеоаппаратурой, подслушивающими устройствами, машиной, не говоря уж об оружии. Да какой там за три! По договору такая работа потянет не больше, чем на тысячу. С полным набором интересующих сведений в виде звуковых и видеодоказательств…
«За такие бабки я сам замочу, кого хочешь», — сказал посланник клиента. Это — нонсенс номер три: убить человека и проследить за женщиной — суть вещи разные. Что же он, готовый на мокрое дело, отказывается от легких денег?