И Роллайна-столица была именно такой — самой прекрасной и самой могущественной из всех городов Вечной империи. Ее окружали стены, возведенные не для защиты, поскольку империя простерлась по всему Шереру и не имела никаких врагов, разве что полузверей из Алера. Могучие белые стены образовывали два кольца — одно в другом. Вдоль внешних стен шла широкая, мощенная булыжником (как и все прочие) улица, перегороженная мостами, — Королевская Окружная дорога. И в самом деле, по ней много раз проезжал королевский кортеж по случаю многочисленных торжеств, еще тогда, когда у дартанцев была своя страна и свой король… Теперь окруженный внутренней стеной район назывался Княжеским вместо Королевского, а в самых прекрасных дворцах мира жил армектанец, князь — представитель императора, со своими придворными.

Прекрасный город. Как же он был не похож на угрюмые каменные города Громбеларда! Здесь строили из кирпича, стены штукатурили и белили, их украшали замысловатые барельефы, карнизы и фрески, повсюду радовали глаза изящные колонны, широкие балконы, террасы, элегантные ограды многочисленных парков и садов. Гольд знал, что тому размаху, с которым дартанцы возводили свои города, пытались подражать — как правило, довольно неудачно — почти во всех странах Шерера, с тех пор как возникла империя. Даже в самом Армекте… Армектанцы завоевали Дартан мечом, дартанцы же в ответ навязали всем и всюду свою архитектуру, искусство… Если Армект все еще не был вторым Дартаном, то лишь потому, что его хранили освященные веками традиции, заложенные в сами основы армектанского языка.

Они добрались до Окружной дороги. Всюду им встречались многочисленные прохожие. В глаза бросались богатство и красота даже обычных одежд горожан: женщины шелестели платьями, мужчины позвякивали посеребренными пряжками туфель. Гольду, впрочем, эти люди казались почти нагими. Ни у кого не было оружия. Даже легкого, парадного меча, даже стилета. Легионеры (безоружные! полностью безоружные!) расхаживали с резными, покрытыми красным или черным лаком жезлами; таким оружием, пожалуй, и собаку не отгонишь!

Гольд нахмурил брови, думая о том, что с легкостью захватил бы этот город, если бы под его командованием был усиленный патруль Громбелардского легиона…

Они оказались возле ворот Делары, названных так в честь младшей сестры Роллайны (были еще ворота Сейлы и третьи — Королевские). Четверо солдат, в блестящих от украшений нагрудниках, крутили рукоять подъемника. Окованные латунью ворота медленно опускались.

Из стоявшей неподалеку будки вышел высокий худой десятник и быстро направился к всадникам. Гольд остановил коней, соскочил с седла и пошел ему навстречу. Он что-то сказал вполголоса и достал из-за пазухи какую-то бумагу. Десятник внимательно прочитал ее, затем посмотрел на Лейну… узнав ее с первого же взгляда — офицер Громбелардской гвардии не мог не знать женщину, постоянно бывавшую в Княжеском районе. Он поклонился; она ответила ему легкой улыбкой. Гольд тоже взглянул на девушку, грозно хмуря брови. Она пожала плечами и отвернулась.

Лейна услышала, что громбелардец что-то подчеркнуто резко говорит. Ему ответил неуверенный голос десятника. Послышалось еще несколько слов, после чего дартанский гвардеец подошел к коню, на котором сидела женщина.

— Ваше благородие, прошу прощения…

Она выжидающе посмотрела на него, заметив краем глаза недвусмысленный жест Гольда, стоявшего за спиной десятника, — тот готов был убить гвардейца на месте. Она подумала о том, не стоит ли взглянуть на подобное сражение. Но солдат было целых пятеро, борьба длилась бы не слишком долго и к тому же была бы не слишком интересной.

— Я готов открыть ворота, но хочу удостовериться, действительно ли ваше благородие хочет выехать из города?

— Нет, не хочу, — раздраженно ответила она. — Меня похитили, схватили, притащили сюда силой, и я понятия не имею, что тут делаю. Что ты еще хочешь знать, гвардеец? С какой целью я еду за город? И что со мной сделает мой спутник?

Смущенный солдат поклонился и отступил назад. Он что-то крикнул своим подчиненным, и уже почти опустившиеся ворота медленно поползли вверх. Гольд вскочил в седло, отдал легионеру честь и двинулся к воротам. Вскоре они были уже за стеной, в Восточном предместье.

Лейна молчала. Гольд свернул в первый попавшийся переулок и остановил коня.

— Может, объяснишь мне, ваше благородие… — начал он и не договорил. — Почему ты не пыталась бежать, госпожа? Почему не звала на помощь? Такого случая уже, возможно, больше не будет! А раньше? Почему? Ты солгала тому солдату, хотя…

— Солгала? — перебила она его. — Я сказала этому дураку, что меня похитили! И как только вернусь, прослежу, чтобы его вышвырнули из войска!

— Ты сказала это так, что он не поверил!

— Неправда… Я сказала это так, чтобы он подумал, будто я этой ночью буду развлекаться в предместье. Он к такому привык. Это город шлюх, мы все тут так развлекаемся, каждая рано или поздно отправляется за город, чтобы заодно и решить кое-какие дела, для себя или своего мужа. Хотя на самом деле редко кто выбирается туда верхом и после закрытия ворот, ибо это чересчур привлекает внимание. Рассказать тебе больше, ваше благородие?

Гольд замолчал, лишившись дара речи.

— Нет… — наконец ответил он. — Ничего не хочу знать, этого достаточно.