Меняется время, а вместе с ним меняются и слова ширмы, прикрывающие истинную подоплеку событий. Сложно убедить своих соотечественников складывать головы, но еще сложнее убедить граждан государства–соперника, чтобы вместо защиты своей страны они начинали активно с ней бороться. Это– высший политический «пилотаж». Это неимоверно сложно, это филигранно. Наконец– это долго. Но если удастся изнутри разрушить своего геополитического соперника, то вы получите мировую гегемонию, доступ к ресурсам, богатства всей планеты, по сути ничего не истратив…

Поэтому революционное будущее Российской империи надо тщательно готовить. Ведь если не искать, не просеивать революционную породу в поисках золотых самородков, то Россия так никогда и не взорвется. И потому работа идет. Кропотливая и незаметная: выделяются деньги, ищутся люди. Большинство из них уйдет в отвал, в шлак, и средств, вложенных в них, никогда не оправдают. Но если хотя бы один из революционеров сделает го, ради чего его поддерживали и натаскивали, то он с лихвой окупит все.

Где же взращиваются кадры будущих революционеров? Да там же, где готовится будущее любой профессии– в школе. Готовится загодя и русская революция. Которой еще нет и в помине– она будет еще только в 1905 г. А «Русская высшая школа общественных наук» торжественно открылась 19 ноября 1901 г. Не в России, а во Франции, в Париже на улице Сорбонны, дом 16. Основать ее решили два эмигранта: про–фессоры Ковалевский и Гамбаров. Что для такого действия необходимо? Для того чтобы любое учебное заведение приступило к работе, требуются финансовые средства и разрешение властей. Особенно если вы решили открыть школу не в Урюпинске, а во французской столице. Да и не школу, а целый свободный университет! Достаточно посмотреть «школьные» дисциплины, чтобы понять, о каком серьезном уровне преподавания идет речь: философия и социология, правоведение и политология, экономика и статистика, антропология и этнография. Однако проблем с получением разрешения на преподавание не возникло, иначе говоря, лицензию Ковалевскому и Гамбарову парижские власти дали необыкновенно легко. То, что школа воспитает руководящие кадры для всех революционных партий России, французов не интересует. А ведь главный союзник Парижа на тот момент– это Петербург. Развалят «студенты» монархическую Россию– кто поможет французам в будущей борьбе с Германией? Но ничего не попишешь– во Франции демократия, и каждый (кому власти разрешат!) может учить других чему угодно. Главное, как напишут французские чиновники, давая добро, «что преподавание в ней не будет иметь антифранцузской или клерикальной направленности».

Если с первой, «разрешительной» составляющей успеха у отцов–основателей «Русской высшей школы общественных наук» проблем не возникло, то со второй– «финансовой», все было не так гладко. Учредители внесли на нужды просвещения каждый по 1500 франков из своих личных средств. Даже не будем смотреть валютные курсы 1901 г., и без этого ясно, что на такую сумму серьезное учебное заведение не открыть. Но ведь очень надо\ На 3 тыс. франков «Русская высшая школа общественных наук» просуществовала бы от силы неделю и благополучно закрылась бы. Но мир не без добрых людей. Сам отец–основатель М. М. Ковалевский зафиксировал в своем архиве, что открытие школы стало возможным только после того, как на нужды этого учебного заведения в банк от неизвестного дарителя была внесена круглая сумма размером в 30 тыс. франков! Еще одна неизвестная, но благородная душа сделала перевод размером в тысячу франков из города Канн. Жертвователи будут и еще– но все они будут анонимами!

Самое время достать платки и утереть скупую слезу умиления. Вот это поступок, вот это жест. Отдать деньги и даже имени своего не назвать! Не спешите. Понимание того, кто был тем неизвестным жертвователем, придет к нам, если мы приглядимся к списку студентов и лекторов. Увидим много громких, но тогда еще малоизвестных фамилий. К примеру, занятия посещал уже знакомый нам будущий нарком культуры Луначарский. «…Я вернулся в Париж, где в отличие от Лондона была большая русская студенческая колония, и посещал занятия в Высшей школе, организованной в Париже изгнанными из русских университетов профессорами…»,– пишет в своих воспоминаниях о 1903 г. тогда еще очень молодой и малоизвестный Лев Давидович Троцкий. В феврале того же года из Лондона во французскую столицу приезжает и Ленин. Чтобы в течение 4 дней ознакомить студентов со своими взглядами. «Помню, что перед первой лекцией Владимир Ильич очень волновался. Но на трибуне сразу овладел собой, по крайней мере, внешним образом»,– писал Троцкий в книге «Моя жизнь». Курс лекций по теории классовой борьбы объемом в 20 часов прочитал в том же году и лидер эсеров Чернов.

Студенты слушали лекторов жадно. Ведь для поступления в это учебное заведение не требовалось сдавать никаких экзаменов! Не надо иметь даже свидетельства о среднем образовании, нет никаких возрастных ограничений. В итоге в школе обучались порядка 400 человек. Казалось бы, благородная затея– нести в массы свет знаний. Но не будем торопиться с выводами.

Жители современной России видели по телевизору много репортажей о тренировочных лагерях боевиков. Люди в камуфляжной форме стройными рядами идут на занятия по подрывному делу, минированию, рукопашному бою, стрельбе. Накануне революционного взрыва в царской России такую же тренировочную базу с разрешения французских властей открыли эсеры и социал–демократы в Париже. Только готовили там не простое пушечное мясо, а революционную элиту. Их оружие– не динамит и винтовка, а слово и убеждение. Поэтому и открывается не простой лагерь, а «Русская высшая школа общественных наук»! Ну а неизвестные анонимы из французских городов шлют на это благородное дело десятки тысяч франков. Вот такие вот «ленинские университеты»! Дипломные работы студенты школы будут сдавать не во Франции, а в России. Их уже давно ждут баррикады, отряды боевиков, тайные склады с оружием и редакции революционных газет. Четыре сотни обученных агитаторов с промытыми передовыми лекторами мозгами пополнят собой стачкомы и Советы. Наступало их время– время первой русской революции…

Рассказать обо всех странных и удивительных фактах этого периода нашей истории не представляется возможным. Мы лишь упомянем самые интересные, ярко характеризующие «стихийность» народного гнева, выплеснувшегося на баррикады и улицы российских городов.

28 сентября 1898 г. на стапеле адмиралтейства в городе Николаеве был торжественно заложен броненосец, обещавший стать сильнейшим на Черноморском флоте. Россия продолжала наращивать свою морскую мощь, выполняя судостроительную программу, задуманную еще императором Александром III. Получивший длинное название «Князь Потемкин–Таврический», этот корабль вошел в историю России с сильно укороченным именем, а восстание на броненосце стало одной из эпохальных событий в первой решительной попытке ее разрушения.

Прекрасный фильм Сергея Эйзенштейна «Броненосец «Потемкин»», ставший классикой мирового кино, мягко говоря, действительности не соответствовал. Многие загадочные моменты восстания матросов были опущены, потому что не могли получить в традиционной советской историографии разумного объяснения. Но нам, шаг за шагом движущимся по извилистой тропинке «русского освободительного движения», как раз эти странности будут понятны и знакомы…

27 января (9 февраля) 1904 г. Япония вероломно атаковала нашу эскадру в Порт–Артуре. Началась Русско–японская война. Подробное освещение ее хода не входит в предмет рассмотрения этой книги. Однако для правильного понимания дальнейших событий на броненосце «Потемкин» отметим некоторые важные моменты.