Есть тому вполне рациональное объяснение. Никакой конспиро–логии, никакой «теории заговоров». Для того и создавались партии, вооруженные передовыми учениями и зарубежными деньгами, чтобы вовремя начать разжигать внутреннюю смуту! А смута в Японии никому не нужна. Эта быстрорастущая страна пока никому на мировой арене не мешает. Потом мешать начнет, и ее быстро спровоцируют начать войну и совершить поистине самоубийственное нападение на США. Но,– не будем отвлекаться…

Лето 1904 г.– золотой век русской революции. В смысле количества драгоценного металла, нежданно пролившегося на наших «борцов за свободу». Бывший японский военный атташе в России полковник Мотодзиро Акаси налаживает активные связи с нашими революционерами. Этологично– ранее японцам наши смутьяны были не нужны.

Но вот они стали необходимы. Кто же их знакомит? Да те, кто ранее помогал революционерам деньгами, паспортами и советами. Не японцы же, в самом деле, учили народовольцев делать бомбы…

Акаси знакомится (а точнее, его знакомят, как иначе?) с основателем и лидером Финляндской партии активного сопротивления Конни (Конрадом) Циллиакусом. Это тоже социал–демократ, но с легким национальным оттенком. Циллиакус охотно вызвался наладить контакты со всеми революционными партиями и обеспечить координацию. Основная цель и революционеров, и японцев (и тех, кто их свел вместе)– вооруженное восстание и свержение государственного строя. Деньги на это выделить не жалко. И не только японцам!

«Член финской партии активного сопротивления, Конни Циллиакус. сообщил центральному комитету, что через него поступило на русскую революцию пожертвование от американских миллионеров в размере миллиона франков, причем американцы ставят условием, чтобы эти деньги пошли на вооружение народа и были распределены между всеми революционными партиями»,– пишет в мемуарах Бооис Савинков.

Ох.уж эта странные и добрые американские миллионеры! Как они все же любят русскую революцию! И всегда хотят, как и благородные анонимы во Франции, как лондонский «Бахметев», помочь борьбе за освобождение. И помогают– дают деньги, большие деньги. А припоминаются многочисленные телеинтервью наших современных «борцов за свободу», «правозащитников», «независимых» журналистов. Лишь только раздастся робкий голос их оппонентов о зарубежной финансовой помощи– они пускают в ход свое главное и единственное оружие. Иронию! Других аргументов ведь у них нет! Улыбаются холеными лицами, смеются от всей души и говорят, честно смотря в глазок телекамеры: «Я денег от Запада не брал!». Кривят душой? Нет, ребята абсолютно искренни. Как честно мог говорить руководитель стачкома харьковского паровозостроительного завода, что никогда в жизни не взял ни одной японской йены. Как не соврал бы, отрицая зарубежное происхождение партийных средств любой эсер среднего звена. Они честны и благородны. Ведь деньги на забастовки, манифестации и террористические акты революционеры получают от своих руководителей! А вот откуда их берут главари– это уже другой вопрос. Обычно на финансовых потоках такой важности «сидят» один–два человека. Вот они знают все. Но перед камерами–то красуются совсем другие. И честно убеждают нас в своей денежной невинности…

Однако вернемся назад. После хлопот Конни Циллиаккуса 18 августа 1904 г. весь Центральный комитет партии социалистов–революционеров дружески обедает с Мотодзиро Акаси в одном из парижских ресторанов. Почему наибольший интерес у японского разведчика вызывала партия эсеров? Она в тот момент была более организованной, говорят нам историки, в этом и причина японского интереса. Социал–демократы ведь расколоты на меньшевиков и большевиков– поэтому они менее интересны. А еще именно в ЦК партии эсеров есть Боевая организация, фомко заявившая о себе убийством министра внутренних дел Плеве всего лишь месяц назад. У социалистов–революционеров есть опыт, отлаженная структура, а также немногословный Евно Азеф, который является лучшей гарантией доставки подрывной литературы и взрывчатки в Россию. А задача на этот раз будет куда более серьезная– надо будет протащить в страну целый пароход с оружием…

С 30 сентября по 4 октября 1904 г. представители 13 революционных организаций России собираются в Париже на конференцию. Кроме радикалов участие в собрании принимают и умеренные. Правда их «умеренность» сопоставима с радикализмом их коллег. Среди делегатов Милюков (будущий глава партии кадетов, министр иностранных дел Временного правительства), Чайковский, возглавлявший в Лондоне Общество друзей русской свободы, граф Гейден из Императорского Свободного экономического общества. Формулируется общая цель– замена самодержавия республикой. Провозглашается и «любимый» принцип наших революционеров– самоопределение наций. С тем, что от империи должны быть оторваны значительные куски территории, согласны не только представленные на конференции польские, латышские, финские, армянские и грузинские социалисты–националисты. За развал страны с готовностью голосуют и русские либералы.

Как известно, от любви до ненависти один шаг. Ровно столько же и от ненависти до любви.

Все без исключения участники конференции признали полезность для дела «освобождения» России ее поражение в войне с Японией.

Так от ненависти к самодержавию вся наша революционная братия переходит к горячей любви к Стране восходящего солнца. Ведь если вы за поражение России, то вы– за победу Японии!

Это трогательное единодушие, однако, длится недолго– начинаются разногласия. Милюков, к примеру, категорически против всеобщего равного голосования в будущей российской республике. Такие «мелочи» портят общую хорошую картину. От партии эсеров на конференции три делегата Виктор Чернов и Марк Натансон полны пессимизма– им кажется, что договориться не удастся, и надо этот революционный «саммит» перенести на более поздний срок. Но ведь не за этим знакомили японцев с русскими революционерами! В России должна вспыхнуть настоящая смута и единство всех «борцов за свободу»– это главная гарантия ее успешного осуществления. Нельзя дать амбициозным революционерам разругаться и опять разойтись по парижским и женевским кафе. Поэтому третий делегаг от партии социалистов–революционеров, пишет в своих мемуарах Чернов, «стоял за то, чтобы довести конференцию до конца, во что бы то ни стало». Имя этого полного терпения и смирения эсера вы хорошо знаете. Его зовут Евно Азеф…