Он окончил осматривать меня, нахмурившись, посмотрел на Сашу, но ничего не сказал. С явно выраженным неудовольствием он, поколебавшись, протянул мне свою руку.

— Игорь Иванович!

Я так же протянул ему свою руку. Наши руки встретились в крепком рукопожатии. Улыбнувшись, я посмотрел ему в глаза и ответил:

— Очень приятно Игорь! Владимир Петрович Миленький, если хочешь говорить официально.

Зрачки Игоря расширились. Он даже отдёрнул свою руку.

— Это не очень удачная шутка, молодой человек! Если всё названое Вами, фамилия, имя и отчество не совпадение, то могу посчитать и проявлением неуважения ко мне.

— Какие шутки Игорь? Наши шутки остались там, в далёком детстве. Тогда шутником я не был, им был ты. Твои шутки я помню. Например, как "Зубр" пробрался в женский туалет, соскоблил краску с окна, сделал небольшую дырочку. Затем вы с ним залезли на дерево и пытались в театральный бинокль увидеть, что там делают девчонки. Это было весной, мы заканчивали 6-ой класс, я "зубрил" формулу по физику, стоя под этим деревом, так как был поставлен тобой на "стрёме". Это помнишь? Или вспомним другую твою шутку? Тогда ты устроил небольшой пожар на уроке химии, изобретая порох, это было в седьмом классе. Класс наполнился дымом. Вся школа начала эвакуацию с криками:

"Пожар! Спасайтесь!"

Ты испугался и бежал со всеми, как впрочем, и я. Затем началось следствие, директриса рвала и метала, обещала исключить из школы "шутника". С дисциплиной у тебя и так были проблемы. Выручая тебя, я тогда признал себя виноватым, лучшему ученику простили эту шалость. Ты тогда поклялся быть моим другом на всю жизнь. Но шутить продолжал. В восьмом классе ты подложил лягушку в портфель Лене, с которой через год целовался на лестнице, ведущей в подвал. Потом нам сообщил, что женишься на ней. Но чуть позже. В десятом классе ты поймал пчёл и запустил их в раздевалку девчонкам на уроке физкультуры. Могу вспомнить ещё многое. А не уважать представителя грозной организации? Ты кстати кто? Майор или подполковник?

Игорь стоял, слушал меня и внимательно смотрел на меня, глубокая задумчивость, отстранённый взгляд, делала его лицо застывшей маской. Но слушал он внимательно и на мой вопрос ответил:

— Уже без пяти минут полковник. Представление подписано, приказ объявят 23 февраля. Поощрения и награждение к знаменательным датам уже вернулось. Да! Всё что ты говорил было. Участников было точно трое. Теперь уже двое. Я это никому не рассказывал. Значит ты точно Вова! Но ты стал почти в два раза моложе и не очень похож на него. Да и Саня говорил, что ты умер, а твоё тело сожгли. Как так получилось, что ты здесь в чужом теле? Такое и в бреду не придумаешь! Не просветишь?

Я согласно кивнул головой.

— За этим мы и собрались. Но может, пойдём и сядем за столик? Там слушать мой рассказ будет удобней, он не очень короткий. Кстати, а что с "Зубром"? Ты исключил его, из числа людей могущих рассказать о тех шалостях. Ведь третьим был он, ибо двое это ты и я. Разругался с верным адъютантом?

Лицо Игоря стало жёстким. Он качнул головой:

— Не разругались. Просто нас разлучила судьба. Леня погиб в 96-ом. Оставил жену и двух дочек. Она после его смерти уехала с детьми к родителям на Украину. Звоню им, не забываю. В прошлом году она приезжала. Лене посмертно героя дали, но приказ где-то затерялся, а теперь нашли. Тогда героев не очень давали. Она приезжала получить звезду и документы. Мы встречались. Девчонки уже взрослые. У неё новая семья, а наших героев на Украине сейчас не очень жалуют. Снова, как в ту первую и вторую войну, на нашей территории, воюем по разные стороны баррикад. Вот дожили, до такой глупости! Но ты прав! Пошли за стол.

Молча, мы поднялись по лестнице, зашли в зал ресторана, сели за накрытый стол. Подошедший официант, откупорил бутылку "Абсолюта" и собрался налить наши рюмки, но Игорь остановил его.

— Лей в бокалы! Эти напёрстки убери! Слишком много свалилось. Нужно всё осмыслить, а для этого малые дозы не годятся.

Официант послушно налил до половины наши фужеры, забрав стопки, он удалился. Игорь поднял свой фужер.

— Давайте выпьем за Леню. Вечная ему память! За твою вечную память Вова мы с Саней уже пили.

Выпили, молча, и начали ковыряться в закусках. Все были задумчивы. Молчание, затянулось. Я думал о том, как быстро пролетело время. Жизнь шла, сверстники уходили. Нас становилось всё меньше и меньше. Имею в виду живых…

Игорь нарушил затянувшееся, молчание.

— Давай Вова рассказывай! Теперь я готов услышать и поверить чему угодно, раз поверил, что этот парень, сидящий напротив меня, это мой ровесник Вова Миленький, за светлую память, о котором я недавно пил. Давай!

И я начал свой рассказ с того дня, когда мы расстались, окончив школу. Рассказал о своих фантазиях, в которых представлял себя счастливым, умным и богатым, будучи несчастным и нищим. Рассказал о том, как заснул в этом мире, а проснулся в том, новом мире, в новом теле. Рассказал и о жизни в ставшем моим том мире. Обо всём до того момента, как собрав отряд отправился по следам Охов. На этом месте закончил свой рассказ.

Мои товарищи, внимательно слушали меня. Не перебивая и не отвлекая вопросами. Мы изредка перерывались выпить и закусить. Когда я закончил свой рассказ, никто ничего не спросил. Все молчали, переваривая услышанное. Молчал и я, представляя, что это рассказывали мне. Вывод напрашивался один. Выдумка ненормального человека или человека с богатым воображением, но тоже ненормального.

Игорь очнулся первый.

— Н, да! Вот это сюжет! Жаль никому не расскажешь! В Кащенко упекут сразу. Ого! Уже 15.20. Вот время пролетело!