– Так вышло, – коротко ответил Тимофей и, распахнув дверь, плюхнулся в кресло.

В какой-то момент Воропаев не выдержал и глянул через плечо на решетчатые ворота. В окне с правой стороны от крыльца откинулась занавеска, и Тимофей разглядел улыбающееся лицо Гурия Афанасьевича. Судя по всему, тому было весело.

– Ну, чего ты там копаешься! – уже не скрывая раздражения, крикнул Тимофей. – Езжай по-быстрому!

Наконец двигатель завелся, и мини-вэн выехал на проезжую часть.

– Что с тобой, Тимофей? Тебя прямо не узнать.

Воропаев промолчал.

– Ты, наконец, расскажешь, что там произошло?

Тимофей раскрыл саквояж, вытащил из него портфель и, просунув его в оконную щель, объявил:

– Я сейчас выкину его к чертовой матери!

– Постой! – отчаянно завопил Алексей, притормаживая. – Ты чего делаешь?! Сдурел, что ли?! Это ведь шесть тысяч баксов! Или теперь ты стал такой богатый, что можешь просто так разбрасываться такой капустой?!

Тимофей тяжело вздохнул: как ни крути, но Алексей был прав.

– Да расскажи ты, наконец, что там произошло.

– Хорошо. Давай поедем к тебе, там все и расскажу.

– Вот это другое дело, – повеселел Алексей. – А то выброшу, выброшу… Во дает!

Примерно через час подкатили к девятиэтажке в Чертанове, где жил Алексей. Полукругом вытянулся жилой массив с небольшим двориком, плотно заставленным автомобилями. Из живой природы – только крохотный палисадник, разбитый у одного из подъездов. Судя по всему, и этот клочок природы доживал свои последние дни. Пройдет всего-то пара недель, как кусок земли закатают в серый асфальт, и погребальным памятником живой природе поставят пару автомобилей, все это назовут «два стояночных места».

Но Алексеем, всю жизнь прожившим в дальнем Подмосковье, в деревянном доме, где один сортир был на четыре многодетные семьи, однокомнатная квартира в городе воспринималась как высочайшее благо цивилизации. Вид из окна он называл не иначе как панорама, хотя в действительности обзор упирался в глухую стену соседнего дома, отстоящего на пару десятков метров.

И все-таки в квартире у него было уютно (Алексей так обихаживал собственное жилье, словно рассчитывал прожить в нем до глубокой старости), и его приятели любили к нему захаживать.

Обстоятельно, стараясь не упустить даже малейшей детали, Тимофей пересказал все, что с ним случилось в доме Матвея Черного, и особенно содержание разговора с Гурием Афанасьевичем. Получилось несколько суховато; нервное напряжение, что держало его на протяжении последнего часа, неожиданно куда-то испарилось. В итоге в сухом остатке осталось весьма дельное предложение о сотрудничестве.

В глубине души царапалось предчувствие чего-то нехорошего, не поддающегося объяснению. Да и слов, чтобы выразить свои переживания, не находилось.

Откинувшись на спинку кресла, Тимофей заключил:

– Вот давайте и решим, что нам делать. Соглашаться или нет?

– А ты сам что думаешь? Неужели он нам даст такие деньги?

– Что я думаю… – Со дна души поднялась какая-то тяжелая муть. – Просто так деньги не дают, их нужно отрабатывать. За эти деньжищи они с нас потребуют что-то еще, о чем мы просто не догадываемся.

– Например? – спросил Саня Чистяков.

– Да хрен их знает, что им в голову придет! – энергично отрубил Тимофей. И, кажется, нашел точное определение тому, что у него творилось на душе. – Потом сделают так, что за нами все менты России будут гоняться, а сами в стороне окажутся.

– Думаешь, менты могут нас повязать?

– Повяжут! И попробуй отговориться, что ты не при делах.

– А вот не при делах! – неожиданно громко вмешался Леша Панкратов. – Мы же не собираемся сдавать свои паспорта, я так понимаю. Они будут при нас. А что там они будут делать с нашими паспортными данными, так это уже не нашего ума дело. Паспортные данные могут всплыть где угодно. На любой почте требуется заполнить бланк паспортными данными, так что они к ним, чисто теоретически, могли попасть откуда угодно. А то, что они обратились именно к нам, так это просто дело случая. Не будь нас, так нашли бы каких-нибудь других. Мне кажется, что нужно просто благодарить судьбу, что нам будут платить такие деньги ни за что! Не знаю, как вы, но я думаю, что за это предложение нам нужно просто уцепиться обеими руками.

– А ты что думаешь? – Тимофей посмотрел на Саню, сидевшего в соседнем кресле, столь же удобном и мягком.

Смахнув с себя сократовскую задумчивость, Чистяков сказал:

– Леха прав! Для нас это серьезный шанс подняться, и отказываться от него было бы большой глупостью. Не знаю, как вы, но мне надоело постоянно зависеть от желания клиентуры и ждать, когда же наконец с неба на тебя свалится куча бабла. Да не будет этого, поверьте! А здесь же деньги будут самые реальные. Надо соглашаться.