Я потянулся, осторожно нащупывая его, готовый в любой момент возвести защитные стены, если он попытается атаковать меня. Я нашел его легко и был почти потрясен тем, что он совершенно не заметил моего прикосновения.

Потом его боль пронзила меня.

Я шарахнулся прочь быстрее, чем испуганная морская анемона сворачивает свои длинные стебли во время отлива. Открыв глаза, я уставился на ветки кедров, нагруженные снегом. Пот покрывал мое лицо и спину.

Что это было? — спросил Ночной Волк.

Ты знаешь, столько же, сколько я.

Это была сокрушительная, ужасающая боль, как будто все тело, внутри и снаружи, пылает в огне. Ее не могли вызвать раны, горе или страх.

Эту боль вызвали Регал и Уилл.

Я лежал, содрогаясь, мой разум не мог охватить всю чудовищность происшедшего. Я пытался осмыслить все, что почувствовал в это короткое мгновение. Уилл и, возможно, какая-то тень Силы Каррода удерживали Барла для этого наказания. От Каррода исходили плохо замаскированный ужас и отвращение к тому, что они делали. Может быть, он боялся, что когда-нибудь то же ждет его самого. Сильнейшим чувством Уилла была ярость оттого, что я был во власти Барла и он каким-то образом позволил мне ускользнуть. Однако под гневом пряталось что-то вроде зачарованности тем, что Регал делал с Барлом. Уилл не получал от этого никакого удовольствия. Пока нет. Но Регал получал.

Было время, когда мы с Регалом жили в одном замке. Мы никогда не были близки, это правда. Но он был просто моим дядей, который сильно невзлюбил меня. Он по-мальчишески отводил душу, толкая меня или тайком подставляя ногу, поддразнивая и распуская разные слухи. Мне, разумеется, это было неприятно, но все же тогда Регала можно было понять. Ревность и досада терзали его. Я был бастардом ненавистного старшего брата и претендовал на время и внимание короля Шрюда. В то время Регал был избалованным сыном, завистливым братом, испорченным, грубым и эгоистичным человеком.

Но все же человеком.

Сейчас от него исходила такая невероятная жестокость, что это находилось почти за гранью моего понимания. «Перекованные» переставали быть людьми, но в их пустоте оставалась тень их прежней души. Если бы Регал раскрыл грудь и показал мне клубок извивающихся гадюк, я бы не удивился. В нем не осталось ничего человеческого, он был настоящим исчадием ада. И этого человека Шесть Герцогств называли королем!..

Я возвращаюсь,предупредил я Ночного Волка, не дав ему времени возразить, закрыл глаза и бросился в реку Силы, впитывая ее холодную силу и не думая о том, что она может уничтожить меня. В то мгновение, когда Уилл почувствовал меня, я заговорил с ними: Ты умрешь от моей руки, Регал. Это так же верно, как то, что Верити снова будет править Шестью Герцогствами.

Я обрушил на них всю свою Силу почти так же инстинктивно, как если бы сжал кулак. Только теперь я понял, что именно сделал с ними Верити там, в Тредфорде. Не было никаких слов, ничего, кроме яростного энергетического взрыва. Я полностью раскрылся и, когда понял, что они почувствовали меня, нанес сокрушительный удар. Думаю, что если бы там был только один человек, я бы полностью выжег из него способность к Силе. Но они разделили удар. Я никогда не узнаю, что случилось с Барлом. Возможно, он был даже благодарен мне, поскольку я освободил его от изощренной пытки Регала. Каррод оказался полностью парализован моей Силой и визжал от ужаса. Вероятно, Уилл мог бы попытаться противостоять мне, но Регал скомандовал: Уходи, идиот! Не рискуй мной!И в мгновение ока они исчезли.

День уже набирал силу, когда я пришел в себя. Ночной Волк привалился ко мне, и его шкура была в крови. Я слабо толкнул его, и он немедленно подвинулся. Он встал и обнюхал мое лицо. Я с отвращением понял, что лицо у меня крови и эта кровь — моя собственная. Я резко сел, и мир завертелся вокруг меня. Однако я постепенно пришел в себя и начал воспринимать гул чужих мыслей.

С тобой все в порядке? Ты дрожал, а потом у тебя пошла кровь из носа. Тебя здесь не было, и я совсем тебя не слышал.

— Со мной все в порядке, — хрипло успокоил я Ночного Волка. — Спасибо, что держал меня в тепле.

Костер превратился в горстку тлеющих углей. Я осторожно потянулся за хворостом и бережно подкормил огонь. Казалось, что мои руки каким-то образом стали очень длинными. Когда костер разгорелся, я сел и попытался согреться. Потом я встал, сделал несколько неверных шагов к снежному наносу, взял горсть снега и вытер лицо, чтобы смыть вкус и запах крови. Немного чистого снега я положил в рот, потому что мой язык распух и пересох.

Тебе надо отдохнуть? Поесть? — возбужденно спрашивал Ночной Волк.

Да, да…

Но больше всего нам нужно было бежать. Можно было не сомневаться в том, что моя вчерашняя выходка заставит Регала и его приспешников броситься в погоню. Я сделал то, что хотел, и это вышло здорово. Теперь у них есть повод для страха, и они не успокоятся, пока не уничтожат меня. Кроме того, я показал им, где нахожусь; они почувствуют, куда надо послать людей. И я не собирался оставаться здесь и ждать их появления. Я вернулся к костру, засыпал его землей и затоптал, чтобы быть уверенным в том, что огонь погас. Потом мы поспешили прочь.