В отношении конструкций военных кораблей французы и испанцы значительно опередили англичан. Их корабли были крупнее и лучшей формы, чем британские; их фрегаты особенно превосходили английские как размерами, так и мореходными качествами, В течение многих лет английские фрегаты копировались с французского фрегата «Геба», захваченного в 1782 году. По мере увеличения длины кораблей высокие надстройки на носу и корме — баки, юты и шканцы — уменьшались, благодаря чему повышались мореходные качества. Таким образом постепенно суда приобретали сравнительно изящные очертания и быстроходность, которыми отличаются современные военные корабли. Вместо увеличения числа орудий, на этих более крупных кораблях последовало увеличение калибра, а также веса и длины каждого орудия, чтобы дать возможность применять полные заряды и достигнуть максимальной дальности прямого выстрела, что позволяло открывать огонь на больших дистанциях. Орудия малых калибров, менее 24 фунтов, исчезли с больших кораблей, а оставшиеся калибры были упрощены таким образом, чтобы на борту одного корабля иметь не более двух или, в крайнем случае, трех калибров. Так как на линейных кораблях нижняя палуба была наиболее прочной, то на ней устанавливали орудия того же калибра, что и на верхней палубе, но большей длины и веса, с тем чтобы иметь хотя бы один ярус орудий для стрельбы на возможно большие расстояния.

Около 1820 г. французский генерал Пексан сделал изобретение, которое имело очень большое значение для вооружения военно-морского флота. Он сконструировал орудие большого калибра, снабженное узкой каморой в казенной части для помещения пороха, и стал стрелять из этих «бомбовых пушек» (canons obusiers) полыми снарядами при небольших углах возвышения, До этого полыми снарядами по кораблям стреляли только из гаубиц береговых батарей; правда, в Германии давно уже практиковалось ведение настильного огня бомбами по фортификационным сооружениям из короткоствольных 24-фунтовых и даже 12-фунтовых орудий. Разрушительное действие бомб при попадании в деревянные борта кораблей было хорошо известно Наполеону, который в Булони вооружил большинство своих канонерских судов, предназначенных для экспедиции в Англию, гаубицами и установил правило, что корабли следует обстреливать такими снарядами, которые взрываются после попадания в цель. Теперь бомбовая пушка Пексана дала возможность вооружать корабли орудиями, которые, поскольку они вели наиболее настильный огонь бомбами, могли применяться в морском сражении между кораблями и обеспечивать такую же вероятность попадания, как и старые орудия, стрелявшие ядрами. Новое орудие было скоро принято на вооружение всех военно-морских флотов и, подвергшись разнообразным усовершенствованиям, составляет ныне важную часть вооружения всех крупных военных кораблей.

Вскоре затем были предприняты первые попытки применения паровых двигателей на военных судах, как это было уже сделано Фултоном для торговых судов. Переход от речных пароходов к пароходам каботажного плавания и постепенно к океанским происходил медленно; столь же замедленным было и развитие военных пароходов. Это обусловливалось тем, что тогда существовали только колесные пароходы. Гребные колеса и часть машины были открыты для неприятельского обстрела и могли быть приведены в негодность одним удачным попаданием; они занимали большую часть борта корабля; кроме того вес машины, гребных колес и угля настолько уменьшал вместимость кораблей, что о вооружении их большим количеством тяжелых длинноствольных орудий не могло быть и речи. Поэтому колесный пароход никак не мог стать линейным кораблем, но его превосходство в быстроходности позволяло ему соперничать с фрегатами, которые обычно маневрируют на флангах неприятеля, пожиная плоды победы или прикрывая отступление. В настоящее время фрегат обладает как раз такими размерами и вооружением, которые дают возможность смело использовать его в самостоятельном крейсерском плавании, и в то же время его прекрасные мореходные качества позволяют ему вовремя выйти из неравного боя. Мореходные качества любого фрегата были значительно превзойдены пароходом, но без хорошего вооружения пароход не смог бы выполнить своей миссии. Не могло быть и речи о регулярном бортовом сражении парохода против фрегата; число орудий парохода, за недостатком места, всегда неизбежно было меньше числа орудий парусного фрегата. Здесь, как нигде, пригодились бомбовые сушки. Уменьшенное число орудий на борту парового фрегата компенсировалось весом снарядов и калибром этих пушек. Первоначально эти орудия предназначались только для ведения огня бомбами, но недавно они стали изготовляться такими тяжелыми, — в особенности погонные орудия (на носу и корме судна), — что при полном заряде могут стрелять на значительные расстояния и сплошными ядрами. Кроме того уменьшенное число орудий допускает устройство на палубе вращающихся платформ и рельсовых путей, при помощи которых все или большинство орудий могут перемещаться для стрельбы в любом направлении. Благодаря этому наступательная сила парового фрегата почти удваивается, и 20-пушечный паровой фрегат может вводить в действие по крайней мере столько же орудий, сколько вводит 40-пушечный парусный фрегат, имеющий только 18 действующих пушек на каждом борту. Таким образом, большой современный колесный паровой фрегат является одним из наиболее грозных кораблей. Превосходство в калибре и дальнобойности его орудий, вместе с его скоростью, позволяют ему поражать противника на таком расстоянии, на котором парусный корабль с трудом может отвечать ему сколько-нибудь эффективным огнем; в то же время в том случае, когда ему выгодно форсировать сражение, он имеет возможность воспользоваться той разрушительной силой, которую придает ему вес выбрасываемых им снарядов. Все же слабой стороной колесного парохода остается то, что весь его двигательный механизм не защищен от обстрела прямой наводкой и представляет собой крупную мишень.

Для менее крупных кораблей, как-то: корветов, разведочных и других легких судов, не играющих какой-либо роли в морском сражении, но весьма полезных в течение кампании, сразу же было признано значительное преимущество пара, и для нужд большинства военно-морских флотов было построено большое количество такого рода колесных судов. То же самое произошло и с транспортными судами. Там, где предполагались высадки десанта, пароходы не только сокращали до минимума продолжительность плавания, но давали возможность почти с абсолютной точностью рассчитать время прибытия к назначенному месту. Транспортировка войск значительно упростилась, в особенности если учесть, что каждая морская страна имела большое количество пароходов торгового флота, которые в случае необходимости можно было превратить в транспортные суда. Именно на этом основании принц де Жуанвиль в своем известном памфлете высказал мнение, что поскольку изменения, вызванные паром в условиях морской войны так велики, французское вторжение в Англию перестало быть невозможным [328] . Все же до тех пор, пока суда, предназначенные для решающих действий, то есть линейные корабли, оставались исключительно парусными, применение пара не могло произвести больших перемен в условиях, в которых происходили крупные морские сражения.

С изобретением гребного винта появилось средство, которому суждено было произвести коренной переворот в морской войне и превратить все военные флоты в паровые. Прошло, однако, целых 13 лет после изобретения винта, прежде чем был сделан первый шаг в этом направлении. Французы, всегда превосходившие англичан в конструировании и строительстве новых кораблей, первыми сделали этот шаг. В 1849 г. французский инженер Дюпюи де Лом построил, наконец, первый винтовой линейный корабль — стопушечный «Наполеон» с двигателем мощностью в 600 лошадиных сил. Этот корабль не был рассчитан исключительно на действие пара; в отличие от колес винт позволял кораблю сохранить все очертания и оснастку парусного судна и двигаться по желанию при помощи одного пара или одних парусов, или же того и другого вместе. Поэтому корабль всегда мог сберечь свой уголь на случай крайней необходимости, прибегая к парусам; он, следовательно, гораздо меньше, чем старый колесный пароход, зависел от близости угольных станций. В связи с тем, что он пользовался и парусами, а также в силу того, что мощность его парового двигателя была еще слишком мала, чтобы он мог развить скорость, равную скорости колесного парохода, «Наполеон» и другие суда того же типа назывались вспомогательными паровыми судами. С тех пор, однако, построены такие линейные корабли, которые имеют достаточно мощный паровой двигатель, позволяющий развить полную скорость, какую только способен сообщить кораблю винт. Благодаря успеху «Наполеона» как во Франции, так и в Англии вскоре началась постройка винтовых линейных кораблей. Русская война {Крымская война 1853–1856 годов. Ред.} дала новый толчок этому коренному преобразованию в военном судостроении. Когда было установлено, что большая часть хорошо построенных линейных кораблей может быть без особенно больших затруднений оборудована винтом и машинами, — превращение всех военно-морских флотов в паровые стало лишь делом времени. Ни одна крупная морская держава в настоящее время и не помышляет о постройке больших парусных судов. Почти все вновь заложенные корабли — винтовые пароходы, за исключением немногих колесных пароходов, которые все еще требуются для определенных целей. И уже к 1870 г. парусные военные суда почти так же устареют, как ныне устарели ручная прялка и гладкоствольное ружье.

Крымская война вызвала к жизни военные корабли двух новых конструкций. Первая из них — паровая канонерская или мортирная лодка, первоначально построенная англичанами для предполагавшейся атаки Кронштадта. Это — небольшое судно, с осадкой от 4 до 7 футов, вооруженное одним или двумя тяжелыми дальнобойными орудиями или же тяжелой мортирой; канонерская лодка используется главным образом в мелких труднопроходимых водах, мортирная лодка — для бомбардировки с дальних дистанций укрепленных военно-морских арсеналов. Эти суда в высшей степени отвечали своему назначению и несомненно будут играть важную роль в будущих военно-морских кампаниях. Мортирная лодка, как это было доказано у Свеаборга, целиком изменяет соотношение сил в обороне и нападении между крепостями и кораблями, давая кораблям такую способность безнаказанно бомбардировать крепости, которой они раньше никогда не обладали; на расстоянии в 3000 ярдов, с которого бомбы мортирных лодок могут поражать такую большую цель, как город, сами они находятся в полной безопасности благодаря малой величине своей поверхности. Наоборот, канонерские лодки во взаимодействии с береговыми батареями усилят оборону и обеспечат ведение морской войны теми легкими, действующими в качестве застрельщиков боевыми единицами, которых до сих пор так недоставало.

Вторым нововведением были бронированные, непробиваемые снарядами, плавучие батареи, впервые построенные французами для атаки береговых оборонительных сооружений. Они были испытаны только под Кинбурном, и даже против непрочных парапетов и ржавых пушек этой маленькой крепости их действия не привели к особенно значительным результатам [329] . Тем не менее французы были, видимо, настолько ими удовлетворены, что продолжают с тех пор производить опыты по строительству судов со стальной броней. Они построили канонерские лодки со своего рода непроницаемым для снарядов стальным парапетом на баке, защищающим орудие и его прислугу. Но если плавучие батареи были неуклюжи и их приходилось буксировать, то эти канонерские лодки всегда погружались носом в воду и были вообще непригодны к плаванию. Французы тем не менее построили покрытый стальными листами паровой фрегат, названный «Ла Глуар», который, как говорят, непробиваем снарядами, очень быстроходен и вполне способен выдержать бурю. Высказываются самые преувеличенные утверждения по поводу возможной революции, которую произведут эти непроницаемые для снарядов фрегаты в морской войне. Заявляют, что линейные корабли устарели и что способность решать исход больших морских сражений перешла к этим вооруженным одной пушечной батареей фрегатам, покрытым со всех сторон непробиваемой броней; против них якобы не устоит ни один деревянный трехпалубный корабль. Здесь не место обсуждать эти вопросы, но мы можем заметить, что гораздо легче сконструировать и установить на борту корабля нарезные пушки, достаточно мощные, чтобы пробить железную или стальную броню, чем построить судно, обшитое достаточно толстым слоем металла, который способен противостоять ядрам или бомбам, выпущенным из этих орудий. Что касается «Глуар», то, в конце концов, с достоверностью еще не известно, может ли этот корабль выдержать штормовую погоду; говорят, что, вследствие неприспособленности вмещать достаточное количество угля, он не может находиться под парами в море более трех дней. На что способен его британский соперник «Уориор», мы еще не знаем. Несомненно, что, уменьшив Вооружение и запас угля и изменив конструкцию, можно создать корабль, совершенно защищенный от снарядов при стрельбе с больших и средних дистанций и в то же время являющийся хорошим пароходом. Но в век, когда артиллерийская наука делает такие быстрые успехи, весьма сомнительно, следует ли строить в дальнейшем подобные корабли.

Переворот в артиллерии, происходящий в настоящее время в связи с введением нарезной пушки, по-видимому, имеет гораздо большее значение для морской войны, чем какое-либо влияние, которое может быть оказано броненосными судами. Каждое нарезное орудие, заслуживающее это название, придает стрельбе на большие расстояния такую точность, что прежняя неэффективность огня морских орудий на таких расстояниях, видимо, скоро станет делом прошлого. Кроме того, нарезная пушка, допуская применение продолговатого снаряда и уменьшенного заряда, позволяет значительно уменьшить калибр и вес бортовых орудий, а при сохранении прежнего калибра достигать гораздо больших результатов. Продолговатый снаряд 56-центнеровой нарезной пушки 32-фунтового, калибра превзойдет сферический снаряд 113-центнерового гладкоствольного 10-дюймового орудия не только в отношении веса, но и по пробивной способности, дальности полета и точности попадания. Наступательная сила каждого корабля по меньшей мере утраивается, если он вооружен нарезными орудиями. К тому же очень сильно ощущалась необходимость изобретения снаряда ударного действия, который взрывался бы в самый момент проникновения в борт корабля. Вращение сферического снаряда делало это невыполнимым: ударный взрыватель не всегда находился в надлежащем положении в момент попадания бомбы в цель и поэтому не производил взрыва. Но продолговатый снаряд, выпущенный из нарезной пушки, вращаясь вокруг своей продольной оси, всегда должен удариться головной частью, и простой ударный капсюль снарядной трубки, установленный в головке снаряда, разрывает снаряд в момент его проникновения в борт корабля. Вряд ли возможно, чтобы любой из до сих пор изобретенных бронированных кораблей мог безнаказанно пренебречь двумя такими бортовыми залпами с двухпалубного судна, не говоря уже о бомбах, которые попадут внутрь через порты и должны взорваться между палубами. Нарезные орудия должны в значительной мере положить конец таким сражениям на близких дистанциях, для которых были пригодны карронады; маневрирование снова приобретает большое значение, а так как пар делает сражающиеся корабли независимыми от ветра и течения, то в будущем морская война по своим методам еще больше приблизится к сухопутным сражениям и будет подчинена тактическим правилам последних.