Вскоре он обрел нового наставника — в тысячи раз более могущественного, чем безвременно почивший Гэндальф. Настоящего Темного мага. Только вот, сам Шелудько в их тандеме не был больше учеником.

В лучшем случае — помощником.

Но если называть вещи своими именами — не более чем слугой…

Мастер Карнагор находился сейчас в квартире Ильи. Из ванной комнаты доносилось журчание воды — маг совершал омовение перед ритуалом, за который ему предстояло взяться уже через несколько часов. Шелудько нервничал. Пожалуй, что так же сильно, как и в тот вечер, когда впервые услышал по телефону голос Мастера. Или когда узнал, что его враги добились высокого положения в обществе. Из-под пальцев его сегодня вылетали особенно мерзкие слова, способные ранить душу даже тому, кто прекрасно знает, чем является русскоязычный Интернет.

Еще бы — вскоре он должен был впервые увидеть силу тайного мира в действии. Собственными глазами, а не сквозь обычный многослойный камуфляж.

Звуки в ванной стихли. Шелудько вышел из Интернета и бросил горестный взгляд на свой домашний бар. Илье очень хотелось выпить, но делать этого было нельзя — скоро ему надлежало сесть за руль, чтобы доставить Мастера к месту, где предполагалось совершить ритуал…

— Надо же, как скромно он живет, — промолвил Горри, глядя из окна "Паджеро" на дом Грушницкого. — Егор, твое жилище в сравнении с этим выглядит настоящим дворцом.

— Мой дом родителями был построен, — сказал Киреев. — Еще в девяностые — да это и по стилю заметно. Тогда все так строили, модно было.

— А кто у тебя родители? — поинтересовался черт. — Тоже волшебники?

— Нет, бизнесмены. Я не чистокровный маг, у меня рецессивные гены.

Вопреки теориям, частенько всплывающим в художественной литературе, реальность вовсе не таит в себе каких-то особенных подвохов для магов-полукровок, квартеронов, или же тех, в ком способности вдруг проснулись через добрый десяток поколений. Это как в большом бизнесе — если у тебя есть миллиард, ты с нами, но если нет — ты даже не узнаешь о существовании нашего клуба. Сможешь только догадываться, периодически находя на свалке объедки с наших столов…

Впрочем, так повезло только магам. Жизнь рецессивного вампира, к примеру, сказкой не назовешь. Древние гены не всегда сохраняют искусственно приобретенный кровососами иммунитет к дневному свету. Гемофилия, солнцебоязнь, и, зачастую, серьезные отклонения в психике — вот какой невеселый набор подарила судьба "узаконенным" праправнукам Тьмы.

— Что касается Янова домика, — продолжил Егор, — так внешнее впечатление обманчиво. Внутри он отделан так, что хоть стой, хоть падай. Ручки на двери туалета — и те из чистого золота.

— Красиво жить не запретишь, — усмехнулся рогатый.

— Ну да, — кивнул Егор. — И, тем не менее, все ему мало.

Некогда Ян именно из уважения к своему другу Егору пообещал, что не будет выполнять крупные заказы на Юге России. Слово Грушницкий держал исправно, но это не помешало ему добиться в профессии большего, чем Киреев. Заказы, часто поступавшие из Европы — как раз в силу тамошней "практики подзахоронений в могилы родственников" — быстро сделали Яна весьма и весьма небедным человеком. Профессиональные некроманты западных стран не успевали вовремя заткнуть все бреши в тамошней некросфере. Как ни крути, специальность, все же, достаточно редкая. Так что, в Европе оставался довольно широкий простор для русского "гастарбайтера". Который, к тому же, брал за свои услуги на пятнадцать процентов меньше. Разумеется, держа эту информацию в большом секрете от зарубежных коллег…

А тратить заработанные деньги Грушницкий умел с поистине королевским блеском. Его роскошные приобретения нельзя было назвать совсем уж безумными: все же, золотая фурнитура в туалете — это еще не золотой унитаз. Но и особо практичным Ян тоже не был: например, однажды он купил на закрытом аукционе коллекцию акварелей кисти Адольфа Гитлера.

Теперь-то Егор понимал, откуда взялась в Грушницком тяга к аристократическому размаху, и почему им были куплены именно работы Гитлера, а не, к примеру, американского писателя Генри Миллера. Мечты о троне "черного властелина" стали созревать в душе Грушницкого задолго до того, как можно было предположить подобное. Жаль, что по таким признакам этого не вычислишь заранее — ведь стремление к роскоши в той или иной степени присуще многим Темным. Вон, и сам Киреев превратил свой магазинчик в миниатюрный музей антикварной мебели.

— Ну, что будем делать? — поинтересовался черт, барабаня пальцами по изгибам рулевого колеса. — Каков, так сказать, план захвата?

— Могу тебя обрадовать, — сказал Егор. — Первый ход как раз за тобой. Нужно пробраться в дом и разведать обстановку.

— Оля-ля! — обрадовано воскликнул Горри. — Спасибо, шеф, я не подведу! Только один вопрос — что делать, если он меня засечет?

— Нейтрализовать, — лаконично ответил Киреев. — Но с минимальными повреждениями. А лучше, конечно, вовсе без них обойтись. Подумаем еще, как с ним быть.

— Понятно, — черт вышел из машины и направился к росшим близ обочины густым кустам. Скрылся в них и присел…

— Что он делает? — спросила Олеся. — Облегчиться, что ли, надумал перед миссией?

— Фу, как тебе не стыдно! — усмехнулся Егор. — Смотри внимательнее на кусты. Не ты одна у нас метаморф.

Через несколько секунд после того, как Горри скрылся в зарослях, из них выбежал маленький хвостатый зверек. Черная крыса. Сверкнув красными бусинкакми глаз в сторону машины, она юркнула в щель под воротами.