— Уверен? — внимательно посмотрела она мне в глаза.

— На все сто. К тому же, ты не выходила на улицу до тех пор, пока не выпал снег, правильно?

Юля кивнула.

— Значит, ты не надышалась радиоактивной пылью и не попала под радиоактивные осадки, что опять-таки, спасло тебя.

— Выходит, сама того не ведая, я сделала всё необходимое, чтобы обезопасить себя от радиации! — поразилась Юля. — Как же всё удачно сложилось!

— Значит, такова твоя судьба. Я не доверяю удаче, но верю в судьбу. Думаю, тебе просто суждено было выжить, как и этим людям, — кивнул я на окружавших нас людей.

В этот момент к нам подошла женщина, собирающая пустую тару:

— Свет выключат через пять минут, — предупредила она.

— Думаю, стоит навестить уборную, — поднимаясь, произнесла Юля. — Пока свет не выключили окончательно.

— Подожди, — задержал её я, доставая из кармана фонарик, взятый в здании газовой службы. — Вот, возьми. На случай, если не успеешь.

— Спасибо, — озарив меня лучезарной улыбкой, она взяла фонарик и, прихватив свою сумочку, поспешила в уборную.

Тем временем, я подошёл к своим товарищам:

— Новости есть? — спросил я.

— Завтра встаём рано, — сказал Евгений. — У них очень мало запасов еды и горючего, хоть они и стащили сюда всё, что можно со всей округи. Хотят отправиться за припасами дальше. Говорят, в нескольких километрах отсюда была продовольственная база. Кто-то даже видел, что она практически не разрушена. Мы пойдём вместе с ними и будем прикрывать их по дороге туда и обратно.

— Мы больше не будем разыскивать колонну военных?

— Пока что решили переключиться на локальные задачи, — объяснил Вячеслав Михайлович. — Жизни этих люди сейчас важнее, к тому же неизвестно где искать эту колонну, да и есть ли она вообще в городе? Бессмысленно искать тех, о ком практически неизвестно, к тому же, в таком большом городе, как этот. Это всё равно, что искать иголку в стоге сена.

От этой новости я про себя улыбнулся, ведь это означало то, что у меня было ещё несколько дней, чтобы побыть рядом с Юлей.

— Отлично, тогда я оставлю у вас винтовку на ночь? Присмотрите за ней, хорошо? — протянул я её Валере. — Она разряжена, но вдруг кто-нибудь ненароком возьмёт не спросясь, а у вас всё-таки надёжнее будет.

— Ладно, давай, а то ты, кажется, вообще про оружие забыл, общаясь с прекрасным полом, — намекнул тот о Юле.

— Ну что вы, я ведь только… — попытался, было, возразить я.

— Да ничего, мы же понимаем, это дело молодое, — с понимающим взглядом произнёс старый судоводитель и, оглядевшись, быстро добавил. — А вот и она, ладно, иди, иди!

В дальнем конце коридорчика между стеной и нарами действительно показалась Юля и, не став больше ничего говорить своим товарищам, я кивнул и вернулся на своё место. А что им ответишь, если она действительно мне понравилась? Похоже, это уже начинало бросаться окружающим в глаза. Надо бы быть с ней похолоднее, подумал я, но стоило мне только обратить на неё внимание, как моё сердце растаяло и я позабыл, о чём только что думал. Теперь мои мысли занимала только она и ничего более.

Как раз в этот момент свет потух. Дизель отстучал ещё несколько ударов и тоже остановился. На несколько мгновений всё погрузилось во мрак. В конце коридора зажёгся фонарик, словно лучик света в сгустившемся мраке. Это была Юля, действительно, для меня она была тем самым светом в конце туннеля, который единственный согревал душу в сгустившемся мраке.

Вскоре начали зажигаться и припасённые на этот случай свечи и кромешная темнота начала наполняться тёплым светом разгорающихся огоньков. Создавалось некое ощущение домашнего тепла, словно я вновь оказался в детстве, когда при очередном плановом отключении электричества мы зажигали свечу, и я садился возле неё, наблюдая, как колыхается от сквозняка огонёк и как плавно стекает по свече расплавившийся воск.

— Что так задумался? — вернула меня к реальности Юля.

— Да так, ничего, — махнул я рукой. — Просто воспоминания из прежней жизни.

— Спасибо, всё-таки пригодился, — протянула она горящий фонарик. — Ты пойдёшь?

— Нет, может быть, позже, — улыбнулся я. — А фонарик оставь себе, мало ли что, может, ночью проснёшься. Чтобы никого не будить, пускай он лучше будет у тебя.

— А если тебе нужно будет? — присела она рядом.

— Ну, за меня можешь не беспокоиться. Я в темноте, как в родной стихии, прекрасно ориентируюсь. К тому же, достаточно посидеть без света несколько минут и глаза начинают привыкать. А вскоре начинают вырисовываться пускай и не четкие, но контуры предметов.

— Ну, что ж, можно попробовать, — потушила она фонарик и, подождав некоторое время, отметила своим мягким, ласковым голосом. — Действительно, начинает всё вырисовываться.

— Что я говорил. Но здесь ещё довольно светло, — я вновь вспомнил детство. — Вообще в детстве у нас дома часто отключали свет, особенно вечером. Может быть, именно поэтому у меня развилось неплохое ночное зрение. В темноте я чувствую себя уверенно и спокойно. Вообще я люблю гулять поздним вечером, а вот на солнце почти всегда жмурюсь.