Толич пожевал губами.

— Да, понимаете, приятель один позвонил. Древний. Познакомились, когда я благодаря следственной ошибке чалился. Почитай, лет пять уж не виделись, а тут объявился.

— Что за приятель? — быстро осведомился второй.

— Да… — Толич почесал в затылке, разыгрывая озадаченность. — Понимаете, фамилию запамятовал. А звать Олегом.

— Где сидели? Срок, статья? — накинулись на него фээсбэшники.

— У меня?

— У Олега этого.

— Срок у него был два с полтиной, по-моему. За что? И не припомню уже. А мотали в Новгороде. Который Нижний.

— В каком отряде был этот твой Олег?

— Во втором.

Фээсбэшник повернулся к напарнику.

— Проверь.

Тот достал телефон, набрал номер и вышел в коридор.

— Как вы договорились поддерживать связь?

— Он должен позвонить, — качнул плечами Толич,

— Когда?

— Когда надумает.

Фээсбэшник подошел, оперся туфлей о край сиденья между ногами Толича.

— Чтобы ты сидел и ждал, пока какой-то «малёк» тебе позвонит?

— Это верно, — согласился Толич. — Сидеть и ждать не стану. Пусть ловит.

Гость, не меняя позы, вдруг быстро и хлестко ударил Толича открытыми ладонями по ушам. Тот охнул, завыл, качнулся вперед, и тогда фээсбэшник ловко ударил его ногой в грудь.

— Номер телефона. Живо.

— Обалдел, что ли, начальник? Говорю же, сам дол жен позвонить.

Фээсбэшник ударил еще раз. Отточенно и ловко. Толич не успел уклониться.

— Уй, дурак! — заорал, рванулся, но гость отпихнул его в кресло.

— Еще добавить? Это можно. Всё равно расскажешь. Только себе хуже сделаешь.

Второй фээсбэшник вошел в комнату.

— Был во втором отряде Олег.

— Тот самый? Романов? — обернулся первый.

— Тот. «Холодок».

— Отлично. — Второй вновь повернулся к Толичу. — Хоть тут не соврал. Давай быстренько номер, и мы пойдем. — Тот подвывал тихо, зажав ладонями уши и раскачиваясь из стороны в сторону. — Я жду.

— Сам должен позвонить, — проскулил Толич.

— Ну смотри. — Фээсбэшник достал из кобуры пистолет, щелкнул затвором. — Если ты номера не знаешь, значит, и толку от тебя никакого.

Мгновенно забыв о боли, Толич уставился на пистолет.

— Да ты что, начальник? — Он недоверчиво посмотрел фээсбэшшжу в лицо и увидел у того в глазах приговор. Съёжился от страха. — Постой. Я, может быть, вспомню.

Гость приставил ствол к голове хозяина, пробормотал безразлично:

— У тебя есть три секунды.

— Все, начальник, уже вспомнил. — Толич торопливо продиктовал номер, по которому просил перезвонить Олег.

— Где-то в районе «Аэропорта», — озадачился второй, вновь раскрывая телефон.

— Он тебе сказал, что это за акции? — Фээсбэшник наклонился к лицу Толича.

— Н-нет. Говорит, ценные бумаги надо продать. На сто миллионов баксов. Я подумал: нормально. Бумаги. Помогу, может, и мне чего обломится.

— Точно не сказал? — Ствол пистолета переместился к центру груди, упёрся в китайский шёлк.

— Да точно, начальник, точно! — закричал Толич.

— Хорошо.

Ствол поплотнее вдавился в тело, гася хлопок выстрела. Щелк начал тлеть, запахло плавящейся тканью и жженой кожей. Толич захрипел, выгнулся дугой, забился. Из раны хлынул фонтан темной, почти черной крови. Умирающий колотился в конвульсиях. Фээсбэшник отпрянул, и Толич свалился на пол. Голова его билась об пол. Тело извивалось.

Второй фээсбэпшик, не прерывая разговора, достал пистолет, шагнул вперед и дважды нажал на курок. Умирающий Толич прогнулся, а затем обмяк. Агония прекратилась.

Стрелок, поглядев на коллегу, укоризненно покачал головой: «Снайпер, блин. Даже в сердце попасть не можешь».

Тот, что караулил у дверей, вошел в комнату, посмотрел на распростертое тело, поинтересовался без всякой жалости:

— На хрена ты его? Он ведь все равно ничего не знал.

— Мы бы ушли, а этот урод своему Олегу тут же принялся бы названивать, — пояснил первый. — Гад, все ботинки кровищей залил.

Фээсбэпшик зло пнул мертвого Толича в бок.

— И на штанах пятно, видишь? — указал очкарик.

— Чёрт, отстирывать теперь, — совсем расстроился первый и пнул труп ещё раз. Затем он повернулся ко второму, буркнул: — Сообщи дежурному, пусть зафиксирует. Вооруженное нападение на сотрудников, находящихся при исполнении. Вынуждены были открыть огонь на поражение. Нападавший убит на месте.

— Чем это он вооружён был? Членом, что ли? — Очкарик засмеялся.

— Ножом! Можно подумать, в доме ножей нет! — Первый, громко матерясь, пошёл в кухню, проворчав на ходу: — Сейчас принесу какой-нибудь.